Князь Дмитрий Александрович! Мы не год служим тебе и вместе с тобой Русь берегли. Могли ль укрыться от нас козни брата твоего, князя Городецкого? И в том, что он навел на нас татар, его происки. Доколе терпеть? В поисках великого княжения успокоится ли он? Ноне ушли ордынцы, не сел Андрей на владимирский стол, но кто ведает, найдет ли он покой? Нет, княже, наш тебе сказ: отправляйся к хану Ногаю, заручись поддержкой Орды Ногайской…
Дмитрий кивнул согласно:
— Андрею ума-разума набраться бы, а не стола великого искать. — Чуть повременив, заметил: — Кабы писал я хроники, страницы гневом бы полнились. Сколь зла творил Андрей! Только ли мне — люду нашему!
Когда березы стояли в самом соку и в чащах ночами свистели соловьи, из Переяславля-Залесского выехала дружина. Три десятка гридней сопровождали князя Дмитрия. Подобно Андрею, обозом великий князь себя не отягощал, всю кладь везли на вьючных лошадях. Первое время остерегались людей городецкого князя: в пути всякое могло случиться.
Дорога пролегала землями княжества Смоленского, миновали городки Дмитров и Можайск, Козельск и Трубчевск. Эти городки крепко стояли на пути хана Батыя.
День ото дня все дальше удалялись гридни от Переяславля- Залесского. Лесные места сменялись лесостепью, а однажды как-то незаметно Дмитрий обнаружил, что уже началась черноморская степь с ее буйными травами.
Теперь они поехали не торопясь, делая ночные остановки и давая отдых коням. Степь еще не томилась от безводья и жары, напоминала огромный пестрый ковер. Левобережная окраина некогда могучей Киевской Руси, измордованная частыми набегами степняков, ныне страшила безлюдьем, разрушением могучего стольного города Киева. Стоило ордам Батыя дважды пройтись здесь, и от прежде цветущего города остались лишь развалины.
Дмитрий слышал о Киеве многое, зная о его князьях, о том, как родилась на Днепре и его притоках христианская вера, о Крещении Руси.
Местами дорога, какой ехал князь с дружиной, жалась к Днепру. Оттуда вечерами тянуло свежестью. То был древний славянский путь из варяг в греки, путь гостей торговых, путь воинов.
На десятые сутки услышали князь и гридни грозный рык: то подавали голоса хищные днепровские пороги. За ними начинались кочевья Ногайской Орды.
* * *
Ковыльная причерноморская степь. Где ей начало, где край? Когда Дмитрий с дружиной оказались в степи, они были подобны зеленому океану. Нередко травы скрывали конного, и мелькала только голова человека, да иногда из зеленой пучины вдруг выносился на взлобок табун диких лошадей, тарпанов, или выбиралось стадо животных.
