— Хочешь смерить? — спросил тезик. — Прикинь.
— Дела-а-а! — протянул Никитин, намерив двадцать локтей. — Вот это, верно, чудо… Скажи кто — не поверил бы. Эта материя для чего?
— Богач может сделать чалму, красавица — платье.
— И почем?
— Весь орех? Сто тамга.
— Сто-о-о?..
— Сто. Это редкость. Орех из Индии.
У Никитина в мыслях пронеслось: сто тамга — пятьдесят рублей. Это здесь. В Москве — в десять раз… пятьсот… За орех, зажатый в кулак!..
— Ты из Индии?
— О нет! Я купил орех в Кермане.
Скатывая нежный шелк, тезик говорил еще что-то, шутил, но Никитин ничего не слышал. "А что, если…" — подумалось ему. Он отогнал эту мысль прочь, но она вернулась еще более заманчивой и убедительной: "Ведь ты же собрался в Индию? — поддразнивало сознание. — Ведь тянуло тебя всегда в чужие края? Хотелось повидать их? Что ж ты?"
"Но то было в другое время! — мгновенно возражал он себе. — И я хотел пойти не с пустыми руками! А нынче я нищ!"
"Эка! — тут же возникал ответ. — Ну, а пошел бы с товаром, да так же пограбили бы? Что тогда? Вернулся бы? А куда? Зачем?.. Нет, пошел бы дальше!.. Да, пожалуй, тебе, Афанасий, только в этой самой Индии и можно теперь дела поправить!"
Никитин покинул тезика в смятении. "Индия! Индия!" — бродила в нем неотступная мысль. Сама жизнь, казалось, толкает его на отчаянную попытку, заставляя забыть об осторожности и холодном расчете.
Ответ ширваншаха положил конец последним колебаниям. Но еще до этого незаметно, исподволь выспросил Афанасий о пути в сказочную страну. Знакомые купцы, тот же Али, торговавший коврами тезик и другие рассказали: путь лежит за Хвалынь, в мазендаранские города Чапакур и Амоль, а там через хорасанские[47] земли в Керман, Тарум и Гурмыз, на берег Индийского моря. Дальше надо было плыть кораблем. Рассказали и то, что в Индии, по слухам, много товару, какой годится и на Русь.
— Ну что ж? — сказал себе Афанасий. — Верно, никто из наших там не бывал. Значит, первым буду… Дерзай, Никитин! Глядишь, за тобой и другие потянутся! Увидит Русь и индийскую землю.
И, вернувшись из Койтула в Дербент, Афанасий первым делом разыскал Али.
— С тобой иду! — объявил он мазендаранцу. — Не раздумал взять-то меня?
Али в восторге погладил ему руку.
— Только чур — уговор! — предупредил Никитин. — Даром от тебя ничего не возьму. Хочешь — нанимай на работу.
Тезик пытался спорить, обижался, но Афанасий стоял на своем, и Али сдался. Порешили, что будет Афанасий помогать Али в торговле, на его харчах, за шесть тамга в месяц. На такой высокой плате настоял уже мазендаранец.
