— Так много людей. Так много языков. Слышу французский, немецкий, японский, итальянский, — сказал Антон.
— Еще какой-то из скандинавских. Сзади. Этот музей — настоящий полиглот. Вот хорошее слово в вашу копилку. Полиглот — тот, кто говорит на многих языках. Я и забыла, что знаю это слово.
— Скажу мастеру, что эта стройка — полиглот. Думаю, он ответит мне: «Иди к черту». Это я узнал от племянника. Это грубо, я думаю?
— Довольно грубо, — согласилась Роуз. — Но все зависит от того, кто это говорит и кому. Между друзьями приемлемо, если, конечно, считать это шуткой.
— Мастер на стройке не есть мой друг, и он не шутит. Так что это будет грубо. Но на стройке так много грубости, что никто не замечает.
— Извините меня, конечно, но вы немного зациклились на этом мастере, на том, как не любите его.
— Потому что он попал в мою жизнь случайно. Этот человек не должен быть в ней.
— Обо мне тоже можно так сказать, — возразила Роуз, глядя вдаль, на стрельчатые окна, перекрученные колонны, фигуры на фризе.
— Он плохой случай. А вы… вы — то хорошее, что со мной здесь случилось, — улыбнулся Антон.
Эта улыбка! Ей опять пришлось отвести глаза.
— Я думаю, все встречи случайны, — возразила она и подумала: «Да и все браки». — Их могло бы не быть.
— Да, если вы не верите в — как это?.. — то, что точно произойдет, что придет, что должно прийти.
— Судьба.
— Вы так это называете? Нет, думаю, что я не верю в это.
— Пожалуй, хуже было бы, если бы верили. Нет спасения. Однако вы всегда можете рассчитывать, что вам улыбнется удача.
— Сегодня так и вышло. Я с вами в этом милом музее и думаю, мы много еще не посмотрели. Так что, может, походим тут. — Он встал. — Тогда я забуду про мастера, и, может, на следующей неделе мне улыбнется удача на интервью. У меня будет другое интервью, я говорил вам, да?
Она тоже встала.
— Да, говорили.
Они пошли к мусульманам. Потом в китайские залы. Взяв с собой все, что теперь поняли, хоть и не высказали.
Роуз смотрит на свою мать и не видит ее. Мысли Роуз далеко.
— Звонила Люси, — говорит Шарлотта. — Просила, чтобы ты с ней связалась.
— Люси?
— Люси.
Роуз продолжает смотреть на Шарлотту. Секунду. Две. Потом с размаху плюхается обратно в свою жизнь, вновь оказывается на собственной кухне.
— А! Правда? Звонила? — Она залпом допивает чай и встает. — Спасибо. Я ей позвоню.
В последнее время она как будто отгородилась от дома, от семьи, от всего.
— И еще… — говорит Шарлотта, но Роуз уже вышла из комнаты.
