— Что ж, поблагодари от меня свою сестру, — сказала Руби, засовывая тюбик в карман халата, и вдруг ее глаза озорно сверкнули. — Хотя лучше, наверное, не стоит. Чтобы тебе не пришлось объяснять ей, почему мне понадобился крем.
Она собрала одежду, лежащую на тумбочке, и кивнула на дверь:
— Ну, мне пора. Было здорово, несмотря на исцарапанное лицо.
Кэл с трудом удержался, чтобы не остановить ее, и смотрел, как она идет к двери. Возможно, нужно дать ей уйти. Однако как только она взялась за дверную ручку, Кэл понял, что не сделает этого.
Этим утром Руби выглядела странно уязвимой; Кэл не думал, что она может быть такой. По натуре своей он был довольно циничен — сказалось тяжелое детство. Он сдал экзамены на должность барристера двумя годами раньше общепринятого возраста и стал самым молодым королевским адвокатом в истории Великобритании, получив мантию в тридцать четыре года. Его трудно было чем-то удивить; люди никогда не вызывали у него этого чувства, особенно женщины. Поэтому, когда он сталкивался с чем-то, что не мог сразу объяснить, ему хотелось получше рассмотреть это загадочное явление. К тому же он редко мог позволить себе выходной, а тем более — провести его так, как ему хотелось. Так почему бы не воспользоваться тем, что само плывет в руки? Он даже сделает доброе дело — поддержит Руби, пока к ней не вернется ее обычная самоуверенность.
— Куда ты так спешишь? — полюбопытствовал он. — Боишься, что не сможешь устоять передо мной?
Руби застыла, а потом резко повернулась к нему, и Кэл понял, что попал в яблочко.
— Да у тебя просто заоблачное самомнение! — заметила она одновременно раздраженно и подозрительно.
— Да, мне уже говорили об этом, — беспечно кивнул Кэл и подошел к Руби. — Если ты меня не боишься, почему так стремишься сбежать?
Это был вызов, ясный и недвусмысленный, удар, направленный в ее самое слабое место — независимость, которой она так гордилась. Руби прищурилась.
— Хитро придумано, — одобрила она, толкая его в плечо. — Как мне теперь отказаться и не выставить себя трусихой?
Он рассмеялся, довольный результатом своего выпада. Она собиралась согласиться — остальное не имело значения.
— Ну так что? — спросил он. — Ты трусиха или нет?
Руби ничего не ответила, только обреченно покачала головой.
— Будем считать, что ты не трусиха, — победно вскинул голову Кэл.
— Ладно, ты выиграл, — буркнула она, топнув ногой. — Но сначала ты отвезешь меня домой. Я никуда не пойду без макияжа и чистой одежды.
