Когда они встали из-за стола, Кейт поинтересовалась, не хочет ли он помолиться у тела своей старой кормилицы и няньки.
— Нет, Кейт, нет. Я любил ее и мне действительно жаль, что она умерла, но я не переношу вида покойников.
— Следовало бы зайти… — заметила Кейт, но не сумела убедить его.
— Я буду присутствовать на похоронах, этого достаточно.
На следующий день ранним утром Кейт предложила жениху сыграть партию в теннис. Они играли почти ежедневно, и Гого не усмотрел в этом ничего необычного. Для Кейт, однако, это имело большое значение. Именно для тенниса Гого надевал белые туфли и носки, которые заворачивал над щиколоткой.
Ожидая его в холле, Кейт придвинула стул к шкафу и забросила наверх свою ракетку, после чего вернула стул на место. Когда Гого сбежал по ступенькам вниз, она обратилась к нему:
— Ты не мог бы снять мою ракетку, будь так добр.
— С удовольствием.
Он, в свою очередь, придвинул стул, встал на него, а когда поднялся на цыпочки, чтобы дотянуться до ракетки, брюки приподнялись, открывая часть ноги над щиколоткой. PI тогда показался верхний угол коричневого родимого пятна.
Сердце Кейт готово было вырваться наружу. Сомнений больше не оставалось.
Несмотря на все усилия, она играла невнимательно и плохо. Добродушный Гого посылал ей все более легкие мячи и, наконец, спросил:
— Кейт, что случилось?
В ответ она напряженно улыбнулась.
— Я не могу сегодня играть.
— Так давай оставим, но что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь, королева моя?
В его голосе было столько любви и искреннего беспокойства, но Кейт молчала, борясь с мыслями.
«Да, — приняла, наконец, она решение. — Прежде всего я должна рассказать обо всем ему. Мне перед самой собой нужно быть честной».
— Касенька, драгоценная моя, — допытывался Гого, — тебя что-то беспокоит?
Она покачала головой.
— Это не беспокойство, Гого, это — трагедия.
Больше слов он испугался выражения ее глаз. Ему казалось, что он знал каждый оттенок и настроение этих любимых глаз, но сейчас разглядел в них что-то совершенно новое: боль, отчаяние, жалость.
— Ты пугаешь меня, Кейт, — произнес он тихо.
Гого понял, что произошло что-то ужасное. Воображение подсказывало самые невероятные ситуации. Вот через минуту самое дорогое в мире для него существо скажет, что любит кого-то другого или что кто-то соблазнил ее и она ждет ребенка… А, может, он уже есть и где-то спрятан…
Он чувствовал всю нелепость, всю гнусность своих домыслов и одновременно подсознательно понимал, что узнает нечто непредсказуемое и даже страшное.
