Дворец, в котором протекала личная жизнь Павла I, превратился в казарму. Всюду караулы, разводы, «беспрестанно входящие и выходящие офицеры с повелениями и приказами, особливо поутру. Стук их сапогов, шпор и тростей, все сие представляло совсем новую картину».
Невежество и предрассудки, низкое холопство и вероломное предательство, столь характерное для императорских дворов, стали основными средствами для достижения почестей, карьеры, состояния.
Иногда суеверие императора и надувательство его слуг приводили к неожиданным результатам.
Ловкий солдат, родственник камер-лакея Павла, стоял в карауле у необитаемого летнего дворца. Дворец, выстроенный по плану Растрелли, законченный при Елизавете, легкий и изящный, был окружен фигурным садом в стиле барокко.
Утром караульный солдат доложил, как тайну, своему начальнику, что увидел свет в заброшенных залах дворца, услышал стук и чей-то голос, назвавший солдата по имени… Храбрый воин не испугался, посмотрел в дверную щель и увидел… святого Михаила. Святой приказал ему пойти от его имени к царю и сказать, чтобы на этом месте построили святому церковь. Солдат просил рассказать обо всем этом Павлу, иначе он сам вынужден будет взять на себя эту смелость, чтобы выполнить приказ святого.
Офицер прогнал солдата.
— Ты, каналья, ума рехнулся. Если будешь такую чушь нести, не миновать порки.
Во время смены караула офицер рассказал о видении солдата, как о забавном анекдоте, майору. Майор оказался таким же плутом, как и солдат. Он доложил об этом Павлу. Солдата вызвали. Не смущаясь, он повторил Павлу свою чушь.
Павел задумался.
— Святому Михаилу нужно повиноваться, я и сам уже имел внушение.
Павел вызвал во дворец Баженова.
— Я имел внушение построить церковь святому архангелу Михаилу.
Баженов поклонился.
— Слушаю, Ваше императорское величество.
Павел увлекся и начал бормотать какой-то вздор. Улучив минуту, Баженов спросил, где намерен строить государь церковь.
— А там же, где летний дворец, который надлежит сломать…
На вахтпараде 20 ноября 1796 года, в приказе, отданном при пароле, сказано было: «Бывший летний дворец называть Михайловским дворцом». Учрежденной экспедицией по постройке дворца было ассигновано единовременно 791 тысяча рублей и около 1200 тысяч ежегодно. Дворец приказано было закончить в три года.
Павел хотел как можно скорее перебраться из Зимнего дворца, ненавистного ему уже по одному тому, что здесь жила и царствовала его мать Екатерина II.
