Поторапливая с Михайловским дворцом, Павел сказал:
— На этом месте я родился, здесь хочу и умереть.
Вскоре последовал указ Павла, в котором, между прочим, сказано: «При сем строении, можете употребить коллежского советника Н. Пушкина и архитектора Соколова с подлежащим числом помощников и каменных мастеров; действительный же статский советник Баженов должен иметь наблюдение, чтобы строение производимо было с точностью по данному ему плану».
Баженов составил первоначальный проект дворца, получившего затем название Михайловского, а позднее Инженерного замка.
Но Баженов был не только великим архитектором, но и… великим неудачником. Долгое время автором этого прекрасного произведения считался вывезенный из Италии одним вельможей каменщик Бренна, которого Вигель в своих воспоминаниях называет «самозванцем-архитектором, весьма любимым Павлом, но бывшим в Италии весьма посредственным маляром».
Указ Павла с несомненностью устанавливает, что план Замка принадлежит Баженову. Но к началу строительства дворца Баженов заболел. Можно предположить, что надломленный неудачами, находясь в плену мистических настроений и опасаясь за судьбу Михайловского замка, чтобы его не постигла участь Кремлевского дворца или Царицынского, — Баженов отказался от наблюдения за сооружением замка. Трудно допустить, чтобы самолюбивый Баженов стал строить по чужому плану, тем более по плану Бренна, ничем ярким себя не обнаружившего.
Что создал Бренна, позволящее говорить о нем, как о крупном мастере? Ничего. Этот старательный ученик Камерона построил Елизаветин павильон, Пиль-башню, Новое Шале и Круглый зал в Павловском парке, — сооружения посредственные, не согретые огнем таланта. Искусствовед Курбатов, выясняя авторство проекта Михайловского замка, писал: «Допуская даже, хотя это и весьма мало вероятно, авторство Бренна, приходится сознаться, что нигде, кроме империи последнего рыцаря, не могло быть создано такое сооружение. Если в нем и имеются отзвуки чужеземных мотивов, то целиком переработанные. Скорее же всего, что он — дело мысли того, кто задумал колоссальную ограду Кремля и кто, изучив все западное зодчество, сумел оценить сказочные церкви старой Москвы».
Отдельные павильоны замка, манеж и конюшня, при сопоставлении с другими работами Баженова, дают право считать их автором только Баженова, а не Бренна, как это указано на гравированных планах Росси. Последняя версия не могла быть опровергнута только из-за смерти Баженова, не увидевшего завершения строительства.
