Такое происходило с Загадочной Блондинкой всегда. Всю свою жизнь она жила в собственном уютном пространстве, созданном красотой, которая защищала ее от мирских невзгод. Например, в обычной жизни мужчины редко оборачиваются, но Загадочная Блондинка думала, что они только этим и занимаются. На улице особи мужского пола, едва завидев ее белокурую копну волос, ускоряли шаг, проходили мимо и оглядывались, чтобы еще раз бросить оценивающий взгляд на девушку. И то, что они видели, неизменно приводило их в восторг.
В искусственном мирке Загадочной Блондинки мужчины внимательны и обходительны, совсем не такие, как в реальной жизни. Когда она начинает говорить, их взгляды не блуждают по сторонам. В барах ее обслуживают по высшему классу, на собеседованиях при устройстве на работу она ни разу не получала отказ, и даже в метро ей уступают место. Конечно, так у мужчин появляется возможность хоть на миг соприкоснуться с самой прекрасной женщиной из всех, кого им суждено сегодня встретить.
Наконец девушка отложила телефон, потянулась к диктофону, нажала кнопку записи и посмотрела, как завертелись крошечные колесики.
— Спасибо, что пришли, — произнесла она, окинув собеседников оценивающим взглядом.
Тот, кто слева… Адам? Да, Адам. Из всех троих он казался самым робким. Боялся встретиться с ней глазами. Руки безвольно свесились по бокам, ему было жарко, похоже, даже в пот бросило. На дворе стоял ноябрь, и потому в кабинетах редакции журнала «Дерзость» уже включили отопление, однако топили не так сильно, чтобы молодой человек весь взмок.
Рядом с ним, посредине, сидел Грэхэм. По сравнению с двумя другими он выглядел настоящим профессионалом. Ему бы пошло постоянно говорить по телефону, прижатому щекой к плечу. Его галстук был завязан элегантным узлом, возможно, виндзорским. Грэхэм не смущался под взглядом Блондинки, а с внимательным видом слушал девушку и вел себя так, словно они занимают равное положение и сейчас вместе проводят собрание.
И наконец, там находился Люк, вылепленный совсем из другого теста. Он развалился на стуле, дерзко скрестив на груди руки. В его глазах не было и следа от вежливого профессионализма Грэхэма, он пожирал ее взглядом самовлюбленного хищника, эдакого местного Дон Жуана. Взглядом, который, вне всякого сомнения, он подсознательно скопировал — вот ведь ирония судьбы! — у Феликса Картера. Люк был очень хорош собой, наверняка девушки в пабах так и вешались ему на шею. Чуть нагловатая улыбка придавала ему своеобразный шарм. Блондинку он забавлял, забавлял ее и тот факт, что Люк держался с ней как с очередной добычей. Нужно быть осторожнее, подумала журналистка. С ним могут возникнуть проблемы. Поэтому первый вопрос она адресовала именно ему:
