На часах уже больше одиннадцати, когда я наконец прощаюсь с Хорьком, своим новым другом, и выхожу на промозглую Холлуэй-роуд. Несколько мгновений я стою, пошатываясь, и пытаюсь сориентироваться. Начинается дождь. Мелкая противная изморось, как у подножия водопада. Я вижу автобус; впрочем, мои физические и интеллектуальные способности сейчас в таком состоянии, что я запросто могу уехать в другую сторону или выйти не на своей остановке. Мне нужна уверенность, которую может подарить только метро, и потому я бреду в направлении станции «Холлоуэй-роуд». По пути заглядываю в винный магазин и покупаю пару банок, пива, чтобы скоротать дорогу домой. Я не переживаю из-за Сэм. Я для этого слишком пьян. Пьян в стельку, и мне искренне кажется, что все будет хорошо, люди меня поймут. Хотя на самом деле все будет плохо. Совсем плохо.
— Ты придешь сегодня вечером? — спросил популярный актер «мыльных опер» Аарон Блисдейл свою подружку. Только он не произнес эту фразу, а прислал ей текстовое сообщение, которое в самый неподходящий момент заявило о своем появлении в мобильном телефоне Загадочной Блондинки пронзительным писком.
Ну уж нет, подумала она. Ни сегодня вечером, ни когда-либо позже. Девушка выбрала в списке опций команду «удалить», не обращая внимания на «ответить», и уверенно нажала на кнопку.
Блондинка была страшно занята последние несколько дней, и все из-за убийства Картера. С одной, отрицательной, стороны, ей никак не удавалось отделаться от Аарона, который доставал девушку, используя все имеющиеся в наличии достижения современной технологии. Зато с другой стороны, положительной, к ней впервые за несколько лет пришло вдохновение, история гибели певца захватила ее. Блондинке захотелось самой разузнать все подробности, хотя раньше она была уверена, что это работа газетных репортеров. Благодаря своему расследованию она стала в некотором роде авторитетом в деле Картера, и это побуждало ее копать еще глубже. Именно расследование привело ее сюда.
Напротив Блондинки сидели трое молодых людей в костюмах от «Бертон», или «Некст», или по крайнее мере «Френч коннекшн» и молча наблюдали за тем, как она возится с трубкой. Весьма невежливое поведение, но им и в голову не пришло возмутиться, хотя собрались они по ее просьбе. Девушка располагала к терпеливости — не потому, что занимала пост художественного редактора журнала «Дерзость», а из-за своей потрясающей, умопомрачительной красоты. Молодые люди не раз встречали ее раньше — в лифте, в коридоре, — однако вот так близко видели впервые. Настолько близко, что можно было разглядеть прекрасные поры ее обворожительного лица, восхититься волшебными белокурыми волосами. Вообще-то парни даже радовались тому, что телефон прервал их беседу, и какое-то время можно было любоваться на траву за чужим забором, которая, как оказалось, не только зеленее, но и носит одежду от «Прада», а пахнет духами «Шанель». Говоря словами любимой шутки Аарона Блисдейла, выражение их лиц было включено на «потрясенное».
