Записки профессора | страница 41



Иногда говорят, что несчастье, авария – это случайность. Нет, авария лишь проявляет закономерность. Мины годами лежали на дне Севастопольской бухты, о них знали, но не говорили вслух, не хотели «огорчать» начальство. Между прочим, когда уже после катастрофы «Новороссийска» стали, наконец, обследовать дно Севастопольской бухты, то обнаружили много лежащих на дне мин, в том числе и лежащих на местах якорных стоянок других кораблей. Не погиб бы «Новороссийск», рано или поздно погибли бы эти корабли. Замечу, что в последние годы (1990–1995) выдвигается новая версия – «Новороссийск», якобы, подорвали проникшие в Севастопольскую бухту диверсанты-итальянцы, недовольные тем, что их бывший корабль достался СССР. Как человек, служивший в те годы в отделе размагничивания кораблей, утверждаю – новая версия не состоятельна. «Новороссийск» подорвался на одной из тех мин, лежавших на дне, о которых знали, но не обезвредили, и поэтому рано или поздно, но взрыв был неизбежен.

Почему же более полутора тысяч человек бесполезно (но очень опасно, рискуя жизнью) стояли на верхней палубе терпящего аварию корабля? Что это – глупость, или случайность? Нет, ни то, ни другое. Ещё в училище на лекциях по военной истории нам рассказывали характерный эпизод – в 1942 году, во время налёта немецких бомбардировщиков попала бомба в крейсер «Червона Украина», стоявший в Севастополе у причала. Крейсер получил пробоину. Командир корабля оставался на корабле с аварийной партией (150 человек), которая только одна и могла бороться за спасение корабля, а остальную команду (800 человек), чтобы не подвергать её совершенно ненужной опасности, командир отправил на берег. Аварийная партия боролась до конца, но не смогла спасти корабль. Крейсер затонул, из воды выловили лишь несколько человек, в том числе командира. Он был судим и расстрелян – за то, что своим приказом о свозе на берег 800 человек он, якобы, «ослабил боевой дух» тех 150 человек аварийной партии, которые боролись за спасение корабля, и этим он «способствовал» тому, что корабль затонул. На лекциях нам говорили, что его расстреляли правильно. Да, командир, спасший 800 человек, был расстрелян, и эту историю знали все офицеры, в том числе и командир «Новороссийска». Это была официальная линия, и суть этой линии состояла в том, что ценность жизни человека бесконечно меньше ценности техники, и ради хотя бы сколь угодно малого увеличения вероятности спасения техники можно и нужно рискнуть жизнью любого числа людей. Понятно, что командир «Новороссийска» не желал рисковать позором и расстрелом, да и вообще был не готов идти против официальной линии. И он не снял лишних людей с корабля, хотя берег был в 200 метрах. Люди погибли, а потом в течение 10 лет не удостоились даже памятника со своими фамилиями на нём. Такое было время, такие были порядки. Порядки эти одним нравились, другим совсем не нравились. Тут всё зависело от человека, от его характера, его воспитания.