— Ты академию представляешь, как воровской притон.
— Может быть, если бы ты знал тонкости тамошних отношений, то назвал бы это и похлеще… Людей старой интеллигентной школы осталось слишком мало. Те, кого мы часто принимаем за небожителей, ставят с готовностью свои подписи под любой грязной бумажкой, только чтобы не угрожали их благополучию. Да мне плевать! У меня есть ты, и мне этого достаточно.
— Почему?
— Ну хотя бы чтоб чувствовать себя независимой.
Такие разговоры меж ними были редки, но время от времени они повторялись в разных формах и постепенно ему наскучили. Ведь даже если в словах Наташи была какая-то правда, то она почти не задевала его. Мир ученых представлялся ему чем-то далеким; конечно, там были свои страсти, но они мало касались земных проблем, он же привык иметь дело с повседневностью: дай то, дай это, и наука нужна ему была, чтобы получить тоже вполне осязаемые результаты.
Но вот сейчас, когда Наташа пожалела его, произнесла свое: «Это серьезно», он насторожился, интуитивно почувствовал — именно Наташа может приблизить его к разгадке.
— На чем они тебя ловят… ну, те, кому ты нужен? — спросила она, сев на ручку кресла рядом с ним, прижавшись к нему боком.
— Пока на контракте с итальянцами. Валюта, понимаешь?
— Ты можешь отказаться? — спросила она.
— Могу, — подтвердил он. — Но тогда нужно будет искать других партнеров, и нет гарантии, что все не повторится сызнова.
Она взяла новую сигарету, чиркнула зажигалкой.
— Кто принес тебе это в клюве?
— Крылов.
Она его знала, подсмеивалась над ним, трепала по бороде, иногда даже кокетничала с ним.
— Выгони его, — внезапно решительно сказала она. — Найди предлог и выгони немедленно.
— Да что ты говоришь! — вскинулся он. — Он же близкий человек… Да и прекрасный работник.
— Близкий, а торгует тобой. — Она встала, прошлась по комнате, гибкая, как кошка, и глаза ее с зеленым блеском сделались злыми. — Выгони немедленно!
— Ну, знаешь, какой поднимется шум.
— Вот и прекрасно. — Лицо ее расплылось в сладострастной улыбке. — Даже очень прекрасно… Шум поднимется. Но они проявят себя.
— Кто?
— Да те, кто хочет прибрать тебя к рукам… Неужто это непонятно? — в досаде сказала она. — Чем неожиданней и решительней будет твой удар, тем яснее станет, кто за спиной Крылова. Неужели мне надо учить тебя такой примитивной тактике… У тебя есть за что выгнать его?
— Любого директора можно выгнать, — подавляя вздох, сказал он.
— Ну и прекрасно. — Она решительным жестом загасила сигарету в пепельнице, склонившись к нему, поцеловала.
