— Как, удачно заварил? — спросил Грисс. — Только и разговору было в автобусе после работы, что о твоей шестерне.
— Еще не знаю. Завтра посмотрим. А что Ольгу не видно?.. Ты вроде около нее ходил.
— Около нее, говоришь? Уехала Ольга.
— Сбежала? — воскликнул Иван. — Неужто?..
— Не сбежала. На учебу уехала…
— Ждешь?
Василий промолчал. Вышли на призаводскую площадь.
— Ты куда сейчас поедешь? — вдруг оживился Одинцов. — В город не едешь?
— Нет. В гараж.
Одинцов остановился, взял Василия за угол мехового воротника.
— Послушай, парень! Свози меня в город! Вот так надо! — Он провел обожженной ладонью по горлу. — Просто позарез как надо! Будь человеком!
— Что за дело?
— Встретиться мне надо. Из-за этого колеса опоздал. Ну, выручишь?!
— Вчерашняя, что ли?.. Которую провожать ездил?
— Заметил, да?
— Пошли. Садись в машину. Я позвоню в диспетчерскую, чтобы путевку выписали.
— А если не выпишут? Может, так махнем? Проскочим!
— Выпишут. Садись!
Иван обратился к Зайцеву:
— Слушай, я уж потом в здравпункт… А перекушу в городе. Сам понимаешь… Молодчина ты, Зайцев! Здорово мне помог… Завтра пораньше приходи.
Уже в машине Иван признался Гриссу:
— Ты только не сердись, я не знаю, как на машине туда проехать. Через парк шли, потом мимо гостиницы и в улицу.
— У парка гостиница?.. Знаю, как ехать.
…Вот и длинный глинобитный забор, деревце с калиткой рядом. Иван легко перепрыгнул через арык, постучал раз, другой. Никто не откликнулся.
Он постучал настойчивее, прислушался, толкнул калитку. Она отворилась. Иван шагнул в незнакомый двор, огляделся. И в ту же минуту в глубине двора в светлом квадрате мелькнула тень, послышались шаги.
— Это вы, Ваня? — услышал он.
— А кого еще ждете?
— Я и вас устала ждать. — Она подошла, кутаясь в легкое пальтишко, накинутое на плечи. — Пойдемте.
— Я на минутку, — сказал он, не двинувшись с места. — Я прямо с работы. Потому и опоздал.
Ему хотелось рассказать, чем он был занят. Что он делал для завода важное дело, а может, даже и в государственном масштабе. Как ни говори, а валюту сберег. Но она не спросила его, а он промолчал.
— Да пойдемте же, право! Озябну я!
— Не один я. На машине… Шофер ждет.
— Зовите шофера! И так все перегрелось, перепарилось, переварилось и остыло. Как зовут шофера-то?
— Василием… Мать не будет ругаться?
— Стойте здесь. — Она просунула руки в рукава пальто и ушла за калитку. Через минуту вернулась с Василием. — И нечего упрямиться! Не на бал идете, — говорила она.
