Теора уже меньше тянуло назад. Управителям надлежало с детства расти в обстановке бесконечной войны.
Хотя, признался он себе, его случаи был особым. Злая сила наводнения, прорывающего дамбу; поле, внезапно превратившееся в кратер вулкана; оползень, разносящий в щепки деревню — все это ничем не напоминало разум, нацеленный на чью-то смерть. Он пытался укрепить свою решимость воспоминаниями об охотничьих экспедициях. Оказаться лицом к лицу со зверем, имея не больше оружия, чем простое копье или топор, было тогда опасной игрой. Однако не вспоминалось ничего, кроме тягостной погони, чрезмерного напряжения мышц, свистящего в ушах холодного ветра, с треском раздвигаемых кустов, и удары кнута в полете над бесконечной равниной. Он очень надеялся, что не испугается грядущей битвы.
Для его дурных предчувствий не нашлось бы слов в языке людей. Человек несет в себе половину пола своей расы, у Теора была лишь одна треть. Он, без сомнения, был личностью, обладал индивидуальностью, и вполне осознавал себя, но и то, и другое — в меньшей степени, чем типичный Гомо сапиенс. Его не особенно пугала возможная рана. Он был больше обеспокоен ощущением неправильности того, что происходит, и того, что может произойти. Это потрясло его на чисто биологическом уровне.
Очередная рабочая смена грянула песню. Она взмыла вверх, смешавшись с запахом горячего пота и гулом шагов на палубе.
Правой — раз! Левой — раз!
Правой — раз! Левой — раз!
Что вам до того, почему и куда?
Пусть хоть в небеса отплывают суда,
По думай, что в море иссякнет вода.
Ведь это НЕ ТАК.
Правой! Раз! Левой — раз!
Берись за весло, а на сеть не смотри…
— А вдруг мы будем побеждены, — пробормотал Норпак.
— Даже и думать об этом не желаю, — ответил Элькор.
Пускай океан закипает внутри.
Напейся вина и греби до зари.
Что, разве НЕ ТАК?
Правой — раз! Левой — раз!
Норлак беспокоился о своих подчиненных.
— Но есть ведь и другие земли. Мы могли бы уйти…
— С позором поражения? Ты думал, сколько раз по шестьдесят четыре года понадобилось нашим предкам, чтобы подчинить эту страну? Мы могли деградировать до еще одного племени варваров, — нет, даже хуже, потому что мы утратили многое из того, что известно варварам. — Увенчанная гребнем голова Элькора вздернулась вверх. — Нет, лучше умереть!
Теор отошел в сторону. Его полуотец был, несомненно, прав, и его напоминание о подобном выборе было излишним. Пока он опускался по настилу на главную палубу и пробирался через толпу незанятых в смене членов команды, он вынул из поясной сумки струнный инструмент и настроил его. Мелодия отставала и забегала вперед, вторя песне, доносившейся из гребной ямы. Она пела о детстве и была сентиментальной балладой, типичной для Ниарра.
