Посматривая на гостей прищуренными от дыма глазами, Ломеар кивнула еще раз — дескать, я слушаю.
— Я полков… Отставить. Я Хельмут Барнаби — пресс-секретарь Имперского торгового агентства, а это…
— Главный менеджер по финансам Билл Харченко, — представился его напарник.
— Да, и мы пришли поговорить о некоторой услуге. Со стороны вверенного вам холдинга…
«Правильно я сказал или нет?» — начал сомневаться полковник Барнаби, поскольку госпожа Ломеар подозрительно долго жевала фильтр недокуренной сигареты.
— Как странно, — произнесла она наконец. Затем прикурила новую сигарету и опять повторила: — Как странно, джентльмены, что я приняла вас за пенсионный фонд «Янг буллз». Вы точно не они?
— Нет, мэм, — четко ответил полковник Барнаби.
— Ну и ладно. В чем суть предложения?
— Нам нужно информационно-пропагандистское прикрытие. У нас есть проблемы, о которых не должна знать общественность.
— Понятно, — кивнула Ломеар, — только хочу предупредить — мы будем говорить о девятизначной цифре.
— А точнее? — вступил в разговор Харченко.
— Около трехсот миллионов. Гости переглянулись.
— Это, конечно, ляжет на нас непомерным бременем… — сказал Билл.
— Но что делать, ситуация обязывает, — закончил за него полковник Барнаби.
— Вот и чудненько, — проскрипела Ломеар и нажала кнопку селектора:
— Цыпочка моя, срочно договор о намерениях.
Почти мгновенно дверь отворилась, и в кабинет вошел секретарь, тот самый, который вызывал Харченко и Барнаби на аудиенцию. Он положил на стол затребованные бумаги, и Ломеар, мгновенно их просмотрев, поставила свою подпись, потом подвинула гостям:
— Вот, господа, засвидетельствуйте ваши намерения, а затем через недельку принесите перечень требуемых услуг.
— Мы не можем ждать, — безапелляционно заявил Барнаби.
Госпожа Ломеар удивленно на него посмотрела, прикурила очередную сигарету и, разорвав бумаги пополам, швырнула их в мусорную корзину.
— Ну ладно, — согласилась она, — рассказывайте. А ты, цыпочка моя, можешь идти.
Секретарь встряхнул белокурыми локонами и вышел с высоко поднятой головой.
— У нас пропали люди, — сдавленным голосом произнес Барнаби. — Исчезли, понимаете?
— Нет, не понимаю, — честно призналась госпожа Ломеар.
— Ну, может быть, вы слышали о событиях сорокалетней давности, когда в имперской армии пропал целый полк.
— Это вы о Пятьдесят втором егерском? — спросила Ломеар.
— Да. Теперь, увы, произошло практически то же самое.
Сандрин Ломеар вздохнула, и на ее глазах неожиданно появились слезы.
