Желябов. Борьба – последнее наше слово.
Плеханов. Тогда я ухожу.
Общее молчание. Плехановмедленно уходит.
Фигнер. Вернуть его, надо же вернуть его!
Желябов. Оставь, Вера, пусть уходит!
Михайлов. Лучше разрыв, чем этот непрерывный ад разногласий.
Первый народоволец. Считать ли уход Плеханова за выход его из общества?
Желябов. Да.
Молчание становится тягостным. Тогда Александр Михайлов выходит вперед.
Михайлов. Дорогие братья и сестры, я хочу представить на суд ваш жизнь того, кто является главной причиной и символом той бесчеловечной силы, что душит на милой родине нашей всякое естественное проявление свободы, а народ наш держит в рабстве физическом и духовном. Дорогие братья и сестры, я хочу представить на ваш суд жизнь императора и самодержца всея Руси Александра Второго. Я признаю, как и вы все, что вначале своей деятельности он совершил два хороших поступка. Через тридцать с лишним лет он вернул из ссылки оставшихся в живых декабристов. Это первый его хороший поступок. Он сочувственно отнесся к прекращению в России крепостного права и утвердил его отмену своим именем. Это второй его хороший поступок. Но к чему все это, когда во второй половине своего царствования император Александр Второй уничтожил все то добро, которое позволил сделать передовым деятелям шестидесятых годов. Я обвиняю его в том, что он окружил себя бездарными и жестокими министрами и парализовал действие новых судебных учреждений административными гонениями, жандармским произволом и насилием. Я обвиняю его в том, что в стране нет ни свободы печати, ни свободы слова, ни свободы научного исследования. Я обвиняю его в том, что лучшие представители русского народа – Чернышевский, Михайлов, Герцен, Шелгунов, Писарев, Лавров, Достоевский и многие и многие другие – находились или находятся в ссылке, побывали и пребывают в крепостях или в лучшем случае под постоянным полицейским надзором. Я обвиняю его в том, что молодая часть общества находится под вечным стеснением. Я обвиняю его в том, что за последний только год Россия увидела восемнадцать смертных казней, а сколько замученных, умерших на этапах, от болезней в ссылке и в каторге нельзя и перечислить. Дорогие братья и сестры, должно ли простить императору Александру Второму за два хороших дела, которые он сделал в начале своей жизни, все то зло, которое он сделал потом и еще сделает в будущем?
Все. Не должно! Смерть тирану!
Желябов (сильным голосом запевает песню, которая стала гимном «Народной воли»
