Плеханов (в бешенстве). Но история не нуждается в таком подталкивании! Хорошо. Допустим, допустим, временно мы все займемся террором, но укажите мне, где предел, дальше которого социалист не имеет права заходить, чтобы не перестать быть социалистом? Кто станет следить? Кто мне даст гарантию, что мы не увлечемся всем этим?
Желябов. Не нами мир начался, не нами и кончится!
Фроленко. Перед нами один вопрос – как быть с начатым делом. А будущее… Что ж, будущее и укажет?
Михайлов. А сейчас быстрым натиском вынудим правительство дать свободу!
Морозов. А принуждение одно – политическое убийство. Это сегодня революция! Если перестать быть болтунами.
Плеханов. На кончике кинжала парламента не утвердите! После имени царя вместо двух палочек поставят три, помяните меня, – вот единственная революция, которую вы осуществите.
Желябов (выходит вперед). Но мы не можем, Георгий, действовать по-старому. Это означает не действовать совсем. А революция – это действие! Резюмирую! Период пропаганды кончился. Если народ не поднимется, захватим власть, образуем временную диктатуру, чтобы передать власть народу!
Плеханов. Боюсь, что вы образуете не временную диктатуру, а станете временным диктатором, а это, знаете ли, не одно и то же! Вспомните диктаторов республиканского Рима, вспомните Кромвеля в Англии да Робеспьера, наконец… Вы не верите мне, но вспомните, что говорит об этих диктаторах Лавров, на которого вы еще так недавно молились. История и психология убеждают нас, что всякая неограниченная власть портит самых лучших людей, что даже гениальные люди, думая облагодетельствовать народы декретами, не могли этого сделать Вам, Желябов, придется давить не только реакционеров, но и людей, просто несогласных с вашими, Желябова, способами действия… При самых самоотверженных намерениях вы, временный диктатор, станете лишь источником новых бедствий… Из самоотверженного фанатика вы превратитесь в честолюбца, жаждущего власти для самой власти, для себя! Это же не я, это же Лавров говорит!.. Ваш бог Лавров, теоретик Лавров! Вы ничего никому не передадите, если рабочие в городе и в деревне не подготовлены к социализму!
Желябов. Что до меня, Георгий, не кресло диктатора, вернее всего, эшафот – мое будущее!
Плеханов (с горечью). Значит, вы больше не верите в народ! Вы предлагаете террор, убийства. Опомнитесь… Это отвлечет вас целиком, на это уйдут все ваши силы. Это иссушит ваши души… и социализм отодвинется далеко-далеко! Слушайте: если террор – последнее ваше слово, мне здесь делать больше нечего!
