Плеханов. Перестаньте! Моя участь в случае ареста та же. Распоряжение отдано всем полицейским управлениям, но нельзя поддаваться чувству, общественные деятели должны руководствоваться разумом?
Перовская. Не до теории, ох, не до теории… Жить нечем, дышать-то нечем!
Фигнер. Коли говорить о разуме, не кажется ли тебе, Георгий, если враг централизован так, что по телеграфному сигналу все околоточные встают в стойку, то и мы вынуждены централизоваться, чтоб и по нашему сигналу против каждого околоточного вставал революционер…
Михайлов. Централизация и дисциплина воли. Вот!
Фроленко. И временно же, пойми, Георгий, временно.
Перовская (совсем тихо). Не хочу ссоры, не хочу ссоры, боже праведный, как не хочу ссоры… Вместе работали, вместе и продолжать…
Гольденберг (Плеханову). Взгляни мне в глаза! Неужели за наших мучеников, за истлевших в мешках каменных, мы не отомстим? У тебя простое человеческое чувство есть?
В се. Отомстим!
Гольденберг хватает Плеханова за руку. И вдруг в их спор врывается солидныйПровинциализ толпы богомольцев.
Провинциал. Бесстыдники, нехристи, богохульники! Да что же вы здесь руками-то размахались, святое место, монастырь, а они такое себе позволяют, а? Точно в трактире? Молодежь пошла, да в прежнее-то время, при Николае Павловиче, царство ему небесное, за такое-то поведение на съезжую бы вас, да кнутиком, да розгою, ах, бессовестные, бесстыжие ваши глазища-то. Что-то в Воронеже я вас и не видал, а?
Все замолкают и, не отвечая, начинают креститься.Провинциалуходит. Желябов отводит Перовскую в сторону.
Желябов. Соня, я прошу, помоги.
Перовская. Мне противны все теории, если они ведут к ссорам. Для меня мораль дела важнее его успеха.
Желябов. И для меня. Но…
Перовская. Зачем «но», почему ж это всякий раз «но», когда разговор о морали?
Желябов. Иногда безнравственным кажется то, что не подходит под старые понятия.
Перовская. А иногда нам так удобно бывает забыть старые понятия!
Желябов (строго). Есть интересы дела, которому ты себя посвятила. Если условия жизни требуют изменения способов ведении этого дела, глупо сопротивляться этим требованиям. (Поворачивается и идет в сторону группы.)
Перовская (быстро догоняет его). С вами буду! Одних на муку не отпущу…
Желябов. Соня? Я знал.
Перовская. Ничего ты не знаешь!
Желябов. Ладно, идем к нашим.
Первый народоволец. Но царя трогать нельзя!
Второй народоволец. Можно, но не от имени партии.
Желябов. Нет, подметные письма якобы от царя… царскую волю скрывают… на царя покушаются злодеи – игра древняя, да проигранная. Я не Пугачев! Мы хотим быть политической силой, мы и должны публично покарать тирана. Его убийство поднимет народ, подтолкнет его к революции.
