Но когда вокруг не было посторонних, купец вынимал записную книжку и карманную буссоль.
Маскарад понадобился Кропоткину - вы, разумеется, уже давно догадались, что это был он - для того, чтобы посетить край, который по-настоящему не был известен науке. Но если бы офицер, да еще князь, появился вдруг на дорогах Маньчжурии, местные чиновники не дали бы его каравану ступить и шагу вглубь страны.
Кропоткин вспомнил свои успехи в любительских спектаклях, где ему особенно удавались роли молодых купцов в комедиях Островского. На этот раз играть надо было особенно хорошо: в случае провала "купцу" грозила поездка в клетке на спине верблюда через пустыню Гоби, если не что-нибудь похуже.
Все было сносно до тех пор, пока к каравану не прицепился какой-то странствующий старик-чиновник. Сначала он присматривался к русским, а потом напялил шапочку со стеклянным шариком - знаком власти - и потребовал паспорта.
Смотрел он их долго, придирчиво и с презрением. Ему казалось, что паспорта русских слишком малы; у самого чиновника грамота была в полметра длиной.
Пока Софронов спорил с упрямым чиновником, под руки Кропоткину, перебиравшему вещи, попал номер газеты "Московские ведомости", на которой изображался государственный герб. Не сойдет ли газета за паспорт? Кропоткин передал ее Софронову. Тот, живо смекнув, в чем дело, развернул газету и ткнул пальцем в герб.
- Неужели тут все про вас написано? - с ужасом спросил чиновник, разглядывая газетный лист.
- Да, все про нас, - ответил урядник.
Хотя чиновник проникся уважением к людям, о которых исписано столько бумаги, но на всякий случай потащился следом за караваном.
Произошло все это после того, как казаки сделали очень приятное для себя открытие. Пробираясь по грязной дороге между гольцами Хингана, они думали, что главный хребет еще впереди.
Но оказалось, что караван незаметно дошел до того места, откуда реки текли уже в Амур. Сказал об этом старый чиновник, который вылез из своей таратайки, чтобы в знак благодарности горному духу привязать несколько конских волосков к священному знаку, сложенному из камней на перевале.
Кропоткин мог поздравить себя с первым открытием. Можно исправлять карты, на которых Большой Хинган изображается хребтом с высокими вершинами и глубокими ущельями. Это всего-навсего нагорье с пологими склонами.
А на другом нагорье, по дороге к Амуру, Кропоткин заметил конусообразную гору. Она походила на вулкан. Но Кропоткин отлично помнил утверждения многих ученых, что вулканы встречаются только в приморских местностях и что их деятельность имеет какую-то связь с морем, правда не очень еще ясную.
