Енисей - река сибирская - Георгий Иванович Кублицкий

Медведь. — На «Амите». — «Столбисты». — Пыхтун. — Избушки под скалами, — «Катушка». — Гордая надпись. — Что видно с вершины сопки. — На перекрестке воздушным дорог. — Самолет Летит в Туву.

…Мне лет шесть или семь, и я первый раз плыву на пароходе. Капитан — наш знакомый. Мне можно заходить к нему в каюту. Там на полу лежит пушистая белая шкура. Это белый медведь. В каюте много других интересных вещей: рога северных оленей, обросшие шерстью, большие блестящие часы, бинокль, картинки, на которых нарисованы корабли, плывущие по волнам.

Река, по которой мы путешествуем, очень большая. Все на пароходе говорят, что теперь наводнение. Я вижу крыши деревенских изб, торчащие прямо из воды. Между ними плавают на лодках. Вот чудеса! Солнце светит тускло, на него не больно смотреть: это потому, что горит тайга. Когда ветер дует с берега, от дыма слезятся глаза, но зато он отгоняет комаров, которые так и вьются над пароходом. Вечером на лесные пожары смотреть очень интересно: как будто в горах бежит много золотистых змеек.

Один раз на пароходе стали кричать: «Медведь! Медведь!» Мы с сестрой, конечно, выскочили из каюты. И верно, недалеко плыло что-то черное. Капитан принес ружье и стал целиться. Сестра зажала уши. Капитан стрелял два раза, но промахнулся. А останавливать пароход не стали. Капитан сказал, что косолапый мишка, видно, удирал от пожара на другой берег. Он сказал еще, что весной медведь линяет, шкура у него все равно никуда не годится и поэтому не стоило даже хорошенько прицеливаться. Наверное, капитану было обидно за свой промах.

С этой поездки и началось мое знакомство с Енисеем.

Мы жили тогда в Красноярске — самом большом городе на этой реке. Но, по правде сказать, это был небольшой город. Шумнее всего бывало на вокзале, когда встречали поезд, на базарной площади и на пристани. Около пристани было особенно людно: постоянно толпились рыбаки, ломовые извозчики привозили какие-то ящики, откуда-то издалека приходили пароходы. Грузчики ухали хором: «Эх, раз! А ну, давай», а когда дела не предвиделось, играли с извозчиками в шашки, причем шашечных досок не было, черные и белые клетки вырезались прямо на деревянном тротуаре, и прохожим приходилось обходить играющих.

Едва наступала весна, мы, школьники, бегали после уроков на реку узнавать, не тронулся ли лед. Да что школьники! Когда городская электростанция начинала тревожно гудеть на каланче ударяли в набат, возвещая о ледоходе, все горожане, даже старики, спешили к реке. Было жутко и весело смотреть, что там делалось. Огромные, толстые льдины громоздились выше двухэтажного дома, с грохотом разламывались, выползали на берег, разворачивали камни набережной. В толпе ахали, а старики говорили, что это еще что — им доводилось видеть и не такие ледоходы.