Последнее, что оставалось в активе – по десятку снарядов в подвесных орудиях.
Много, учитывая опыт Верхолина.
Беат, режим одиночного огня! Правое орудие твое, левое – наведение по взгляду!
В душе уже не теплилось надежды. Вид машины Саймона кусал сердце тоскливым предчувствием, Грин не бросил бы управления, значит он…
Прочь эти мысли.
– Капитан, экономь снаряды! Боекомплект не резиновый!
Окрик Антона не подействовал. Тавгалов будто обезумел, он продвигался по ненадежному, осыпающемуся краю исполинской воронки, не обращая внимания на ответный огонь; броня тяжелой серв-машины еще держала попадания, но надолго ли хватит запаса конструктивной прочности без умелого маневрирования?
Еще на минуту не больше…
Верхолин воспользовался ситуацией. Его машина, державшаяся на безопасном удалении от края впадины, увеличив скорость, ринулась вперед, рубка пошла в разворот, и правое орудие, отданное в распоряжении модуля «Беатрис», задействовав систему неявного прицеливания, трижды разрядилось одиночными выстрелами, посылая снаряды в казалось бы «мертвую зону» за опрокинувшийся штурмовой носитель, откуда били реактивные минометы.
Разум Антона погрузился в иную реальность, сотканную из показаний датчиков серв-машины, в такие мгновенья он переставал ощущать себя человеком, становясь кем-то иным, даже физические проявления собственного организма не тревожили рассудок, иначе Верхолин почувствовал бы боль в районе груди, аритмичные удары сердца, рваное судорожное дыхание, но нет, система боевой метаболической коррекции стирала боль, отсекала неприятные, тревожные ощущения, мешающие пилоту сосредоточиться на цели.
Антон вывел «Фалангера» в тыл четырем «Беркутам», атакующим машину капитана Тавгалова.
Реактивные минометы заткнулись, но атаку серв-машин прикрывали «LDL-55».
Займись ими!.. – Мысленно приказал Верхолин, наводя левое орудие на противника.
Беатрис четко выполнила команду. У нее оставалось семь снарядов, которые «Одиночка» израсходовала за четыре секунды: снайперский огонь стопятидесятимиллиметрового орудия подсветил мрачную, похожую на кратер воронку исполинскими разрывами, и одновременно заговорило левое орудие, которым управлял Антон.
Он бил короткими двухтактовыми очередями, вспарывая смертельными попаданиями слабое кормовое бронирование вражеских «Беркутов», зарвавшихся в успешной атаке, идущих на добивание внезапно остановившейся, окутанной клубами ядовито-зеленого пара машины капитана Тавгалова.
