Та с визгом едва успела выпорхнуть за дверь.
Санька, довольный произведённым эффектом, обернулся ко мне:
— Володь, достаточно. Убери.
Золотая груда исчезла. На её месте остались лишь обломки стола и рассыпанная среди них «зелень». Чемодан, сделанный из пластмассы, тоже не выдержал испытания, рассыпавшись на мелкие куски.
— Не понял… — прохрипел директор, прислонившись спиной к двери и теребя ворот рубашки. Казалось, что его сейчас хватит удар.
Санька подошёл к окну, налил из графина воды и поднёс ему:
— На, выпей, полегчает.
Тот жадно опрокинул в себя содержимое стакана и, вытирая рукавом губы, хрипло спросил:
— Что это было?…
— Ты опять не понял? — удивился Санька. — Это было золото. В слитках.
— Это я видел… — Шатающейся походкой директор подошёл к своему креслу и рухнул в него. — Как оно здесь оказалось?… И куда?… — Он сделал неопределённый жест руками.
— Это неважно, — Санька подошёл к окну и сел на подоконник. — Контракт будем подписывать?
Тот, с удручённым видом покивал головой. Потом хрипло спросил:
— А с кем ты… говорил? — и шёпотом добавил, показывая в пол: — С Ним?
— Петрович, тебе какая разница? — язвительно усмехнулся Санька, не разубеждая собеседника в заблуждении. — Будешь иметь дело только со мной.
«Петрович» продолжал сидеть с обречённым видом.
— Так, — Санька встал с подоконника и отряхнул задницу. — Пыльно у тебя тут. Балуешь ты свою Танечку… Короче, договариваемся так. Сегодня, я вижу, ты ни на что не способен. Завтра, в это же время я к тебе прихожу, а ты встречаешь меня во всеоружии. Ясно?
Тот поднял на него тяжёлый взгляд:
— Один вопрос…
— Ну?
— Как быть… с братвой? Ведь не дадут же…
— Братву мы берём на себя, — заверил Санька. — Только пальцем покажешь, — и повернулся ко мне: — Володь, давай!
Я открыл проход прямо на глазах у директора, проводившего Саньку ужасным взглядом.
— Последним фокусом ты его вааще добил! — хихикнул Пашка, едва лишь закрылся экран. — Чистый Мефистофель!
— Ничего, — небрежно отмахнулся Санька. — До завтра очухается. Ты это… — Он показал на себя. — Верни мне мою шкуру. А то как-то не в своей тарелке… Во… — И самодовольно поинтересовался: — Ну и как я вам? В качестве «парле-манте»?
— Прелестно! — прокаркал Пашка по-мультяшному и добавил: — Теперь ему впечатлений хватит надолго!
— Устал? — спросил я.
Он подошёл к столу, заварил себе кофе и сказал:
— Вообще-то, занятие нервное. За всё время разговора он несколько раз порывался вызвать охрану.
— Я заметил.
