— Слышал по телевизору про юрский и меловой… но не очень хорошо себя представляю. А откуда ты все знаешь?
Она пожала плечами:
— Для меня это как знание языков: могу разговаривать на любом, но тотчас забываю. Сейчас не знаю ни одного, кроме русского. А встречу… англичанина, к примеру, или немца — забуду русский, буду владеть только английским или немецким. Но и их потом забуду! Они где-то во мне… так у нас устроено. И с прочими знаниями тоже.
Семён, дивясь, покрутил головой.
— Сейчас вот достаю из кладовой памяти — сама себя слушаю и увлечена. Так вот, дальше о твоей земле. Тут раньше было море, и на дне его постепенно сформировались известняки. Кстати, если бы ты знал, какие там ракушки лежат до сей поры! Но тебе не добраться. Только в размывах, особенно по ручью, где есть сильные родники, можно найти осколки раковин тех моллюсков, которые жили здесь на дне каменноугольного моря. Позднее был ледник, он оставил морены — отложения, а они перекрыты озерными отложениями — тут было раньше не одно это озеро, а много. Так устроена твоя земля. Главная ее особенность: в толще известняков — карстовые явления, вроде котловин, провалов, пещер. Но это на большой глубине. Туда уходит Царь-озеро.
И сказавши так, она сама отдалялась, уплывала.
— Ты придешь еще раз? Завтра ночью, а?
Она грустно покачала головой: нет, мол.
— Но меня опять будет давить этот гад-каток!
— Есть прекрасное средство: читай то стихотворение, как молитву. Помнишь?..
Звезды меркнут и гаснут. В огне облака.
Белый пар по лугам расстилается…
И растаяла. А Семён Размахаев счастливо спал в эту ночь.
На другой день в камере появился новенький, который, едва переступив порог, закричал Семёну:
— Здорово, командир! И ты здесь?
Это был тот кривошеий лесоруб, что вел просеку неподалеку от Семёнова озера и хотел загнать пастуху по дешевке только что спиленные ели.
— За что тебя? — спросил Семён.
— Да, понимаешь, вели мы линию электропередачи… ну, ту самую, что идет мимо твоей деревни. Это значит, такие вот металлические опоры ставим высотой с десятиэтажный дом. Так я две опоры, это самое, пропил.
— Как пропил?
— Ну, загнал налево.
— По бутылке за опору?
— Не-ет, у них же четыре ноги. Значит, за каждую ногу по пузырю, итого четыре за всю опору.
— Да кому они нужны?
— В хозяйстве всё пригодится! Дачный кооператив взял… он из этой арматуры теплицы решил построить.
Чем дольше живешь на свете, тем больше чудес.
Этот шустрый малый тоже плохо спал по ночам, тоже кричал: «А-а!».
