Они жили на разных концах деревни, и это было, конечно, не случайно: так распорядилась судьба. Она всегда распоряжается не абы как, а со смыслом. Потому совсем неспроста было и то, что иногда из вражеского лагеря прибегал именно к Семёну Размахаеву четырехлеток Володька, пахнущий бензином, испачканный мазутом, в обсолидоленных штанишках, с тавотом под ногтями, с машинным маслом в волосах. Мудрено ли: возле дома своего шлепнется ребенок на бегу — попадет или в солидол, или в лужу с радужными разводами; поиграть — лезет под трактор, а сверху на него капает, схватится за ложку поесть — ложку только что отец брал грязными лапами.
— Вот собака! — бормотал Семён и сразу вел Володьку к озеру.
— Собак разводят, чтоб шкуру с них снимать, — звенел парнишка. — У них шкура теплая, на шапку годится и на рукавицы. Так папа говорил.
— Надо же! — тихонько дивился Семён и на берегу стаскивал с Володьки одежонку. — Ему лишь бы шкуру содрать.
Откуда он родом, Валера Сторожков? Говорят, с какой-то железнодорожной станции. Так что же, на той станции не было леса и речки или хотя бы хорошего пруда с рыбой? Что у него в душе? Почему он совсем без понятия-то? Вот уж враг так враг.
— От коровы молоко, от курицы яйца, а вот от грачей и воробьев ничего, — рассуждал маленький вражонок, который как-то по особенному люб был Семёну Размахаеву. — Зачем же они живут?
Из него следовало воспитать человека с понятием, иначе он много бед натворит.
— Это-то ладно… а пошто ты, парень, опять бензин пил?
— Я не пил! Только попробовал, только в рот взял и выплюнул..
— Посмотри, какая вода в нашем озере. А ты — бензин. Я-то тебя умным мужиком считаю, а ты? Сколько раз говорить.
Семён заводил парнишку на мелководье, они оба черпали воду пригоршнями и пили.
— У нас тут не просто какой-то водоем, а Царь-озеро. Ты это запомни. Оно нам в наследство оставлено нашими дедами и прадедами. Они его сохранили и сберегли, теперь нам с тобой его хранить и беречь. Соображаешь?
Старший намыливал травяную мочалку и принимался тереть маленького, приговаривая:
— Вот так… вот так. Тут вода целебная. Будешь у меня, как ядрышко из ореховой скорлупки. Как грибок, который с хрустом вылез после дождичка.
И вспоминал обидный упрек Таньки: у тебя, мол, своего-то нет парнишки, вот ты и пристаешь к нашему Володьке.
Почему, в самом деле, не было у Семёна Размахаева такого парнишечки? Так опять же распорядилась судьба, а она не всегда справедлива. Обостренное отцовское чувство владело им, когда он легонько, бережно тер мочалкой плечики, выгнутую спинку, старательно намыливал круглую русую головенку.
