— Вы имеете в виду ее связь с Яном...
— Хотя бы.
— Она продолжалась больше года.
— Вы были потрясены?
— Да.
— Вы были потрясены...
Когда на бильярде играешь один, иной раз находятся зрители, которые, со стаканом в руке, хотят увидеть, как я решу очередную задачу. Это заставляет продолжать игру, и потому я рад, если бывают такие зрители. Обычно они задерживаются ненадолго; промазав два или три раза подряд, я снова оказываюсь один.
— Слово предоставляется прокурору...
Вынесенный мне оправдательный приговор никогда его не убедит.
Относительно дверного замка резюмирую: насильственное вторжение в квартиру исключено. Никаких повреждений не обнаружено. Значит, остаются две возможности. Первая: защелкивающийся замок был открыт изнутри, то есть Розалинда Ц. сама впустила преступника в свою квартиру. Правда, против этого свидетельствует то обстоятельство, что Розалинда Ц. в означенное время, как нам известно, находилась под действием сильного снотворного. Поэтому она, по-видимому, и не оказала сопротивления. Вторая возможность: у преступника был ключ от квартиры. Мы не знаем, у кого еще, кроме обвиняемого и уборщицы, был ключ от квартиры, но у обвиняемого он несомненно был.
О чем не упоминалось на суде: о наших давних мальчишеских играх в гравийном карьере. Маленький Эгон, которому мы связали ноги — не мог же настоящий индеец называться Эгоном, — был через три дня найден с воспалением легких собакой-ищейкой (кто связал ему ноги, он так и не осмелился тогда сказать); позднее, уже известным пианистом, он погиб в авиационной катастрофе; как свидетель он выпал.
— Вы тоже, фройляйн Шлегель, как ассистентка, можете подтвердить, что обвиняемый, если его к этому не вынуждает врачебный долг, и мухи не обидит?..
Гравийный карьер, где собралась группа бойскаутов в то самое время, когда Розалинду Ц. задушили у нее на квартире, и где никто не видел мой голубой «вольво», расположен вместе с другими карьерами, как я показал на первом допросе, между Цумиконом и Эбматингеном. Это подтвердила и полиция.
Я благодарен за каждое подтверждение.
— Хотя была суббота, вы тем не менее находились на работе неотлучно, все послеобеденное время, так вы утверждаете, фройляйн Шлегель...
— Я ждала телефонного звонка.
— И чтобы не пропустить этого звонка, вы все послеобеденное время не выходили, к примеру, чтобы выпить чашку кофе или купить сигарет...
— Я ведь не курю.
— Я спрашиваю вас в последний раз.
— Я работаю в задней комнате, в лаборатории, поэтому мне не видно, прошел ли кто-нибудь через прихожую. И наконец, у господина доктора есть ключ, ему незачем звонить, когда он приходит.
