— Вам знаком этот галстук, господин Шаад?
— Мне его уже показывали.
— Этим галстуком, как вы знаете, пользовались при удушении — жертва, вероятно, уже задохнулась, но преступник, очевидно, не надеялся, что женского гигиенического пакета, заткнутого в рот, будет достаточно, и потому он использовал еще и этот галстук.
— Я не преступник.
— Вы поняли мой вопрос?
— Да.
— Это ваш галстук или нет?
— Возможно...
— Да или нет?
— Я чувствовал себя в ее квартире как дома, я это уже говорил, может быть, в один из жарких дней я и снял там галстук. Вполне возможно. Я бывал в ее квартире только днем. Я это уже говорил. А потом я, может быть, забыл его, свой галстук, это возможно. Я не всегда надеваю галстук, когда выхожу из дому, и потому галстук мог остаться у нее в квартире.
— Господин доктор Шаад...
— Вполне возможно.
— Судебно-медицинская экспертиза не оставляет сомнений, господин Шаад: это ваш галстук.
Оправдан за недостатком улик.
Как с этим жить?
Мне пятьдесят четыре года.
— Вы, значит, не помните, господин Шаад, и по-прежнему не можете сказать, где вы находились в ту субботу после обеда, когда Розалинда Ц. была задушена с помощью вашего галстука в своей квартире на Хорнштрассе...
Бильярд — вот что помогает. Теперь я уже не тычу судорожно кием, как раньше, а бью по шару точно и мягко, и он катится как надо. Если играть каждый вечер, рука становится более твердой, и, если хорошенько продумать смелую комбинацию, осуществляешь ее уверенно и спокойно. Мне случается забивать в лузы по три, а то и по четыре шара подряд. Лишь когда я промажу и играть должен партнер, а я стою у зеленого стола, натираю кий голубым мелком и жду, пока промажет партнер, я снова слышу голос прокурора:
— Когда вы в понедельник вошли к себе в кабинет и услышали от своей тогдашней ассистентки, что в субботу была убита Розалинда Ц., вы сделали вид, будто ничего не знаете...
— По воскресеньям не выходят газеты.
— И потому вы ничего не знали?
— Совершенно верно.
— А почему вы, господин доктор Шаад, сразу спросили ассистентку, не была ли Розалинда Ц. задушена?
— Мне так подумалось.
— Почему же задушена?
— Проституток чаще всего душат.
На бильярде можно играть и одному. Когда я промажу и играть должен был бы партнер, будь он здесь, я бью рукой по трем шарам, разгоняя их во все/ стороны, бью вслепую и наотмашь, так что грохот раздается: роль партнера я поручаю случаю. Я не плутую, это не имеет смысла, я признаю любую позицию, которая создается на бильярдном столе, когда шары наконец остановятся.
