— Господин прокурор, я протестую против подобного тона!
Когда играешь на бильярде один и промажешь, пауза иной раз затягивается; я стою у стола, натираю голубым мелком кий, изучаю расположение шаров и все натираю и натираю кий — ведь партнера, который нетерпеливо ждет, чтобы я прицелился и ударил, нет; я стою, мелю кий и слышу слова защитника:
— Значит, это верно, господин Шаад, что вы все-таки знали о прошлом этой женщины?
— Я любил ее.
— Я не об этом вас спрашиваю, господин Шаад.
— Я любил ее.
— Это вы уже говорили.
— Я любил ее.
— Значит, вы это знали: она вышла замуж в девятнадцать лет, потому что ее изнасиловал один офицер, капитан авиации. Ее отец был майором и кантональным советником. Брак был с самого начала неудачным. Потому-то она так скоро и завела роман. Это была ее первая любовь. Дело происходило в Сионе. Капитан авиации подал в суд, обвинив ее в прелюбодеянии; потом она училась в Берне.
— Один или два семестра.
— Что вам еще известно?
— Ей не хватало веры в себя.
— Не можете ли вы объяснить это точнее?
— Ее отец, майор, возлагал на нее надежды, которые она попросту не могла оправдать, и из-за этого Розалинда вообще потеряла веру в себя. Я думаю, она могла добиться успеха только как женщина, и ей это было необходимо для самоутверждения. Ее можно понять. Я знаю лишь, что в Берне она прожила три или четыре года с мужчиной, которого действительно любила. Он был певцом. Его имя я забыл.
— Здесь сказано: художник-график.
— График — ее второй муж. Певец был женат, много разъезжал, он лет на десять был старше Розалинды.
— Что еще вы знали?
— Она не была нимфоманкой.
— Но время от времени ей необходимо было самоутверждаться как женщине, потому что ее отец, майор, служивший в Сионе, возлагал на нее другие надежды, и все это вы можете понять, господин доктор Шаад...
— Да.
— Это верно, что у вас, господин Шаад, была связь с Розалиндой, когда она еще была замужем за графиком?
— Да.
— Это было в Берне?
— Да.
— А вы с женой жили в Цюрихе?
— Да.
— Известно ли вам, как воспринял в свое время бернский график известие о ее связи, я имею в виду — о связи с вами?
— Я думаю, это было ударом для него.
— Розалинда рассказывала вам об этом?
— Да, в общих словах.
— Что вы знали конкретно?
— Она не была нимфоманкой...
— Это вы уже говорили.
— Она по натуре "товарищ.
— И потому вы в шестой раз женились.
— Это верно.
— А позднее, господин доктор Шаад, уже будучи мужем Розалинды, когда однажды утром за завтраком вы пожелали узнать, что, собственно, происходит с ней последние полгода, как вы восприняли ее сообщение, господин доктор Шаад?
