Собрался на заседание в полном составе Государственный совет и прибыл сам император Николай Павлович. Начались рассуждения по вопросу о натуральной воинской повинности евреев. Большинство членов наперебой, один за другим, стали доказывать с сильным одушевлением и жаром, какой громадный вред для военной русской дисциплины произойдет от привлечения евреев на службу в солдаты. Мордвинов внимательно слушает и упорно молчит…
Еще сильнее разгораются прения и споры и опять-таки сводятся в пользу евреев. Мордвинов сидит по-прежнему — ни возражения, ни слова, точно вопрос спорный совсем его не касается.
Император упорно посматривал на него, вызывая на разговор и опровержение высказанных мнений членов совета; граф стал уклоняться от взглядов государя и посматривал в сторону. Наконец, Николай Павлович прямо и резко заметил Мордвинову:
— Ты, главным образом, настаивал, чтобы евреи несли рекрутские повинности; теперь решается вопрос такой важности; ты слышишь, многие не согласны на это и говорят: произойдет вред от приведения в исполнение этой меры. Что же ты ничего не говоришь?
— Не могу, ваше императорское величество!
— Как «не могу»? — удивился государь. — Что это значит?
— Я дал честное слово не говорить и обязан сдержать его.
Еще более изумился государь и забросал вопросами адмирала:
— Кому дал слово? Почему? — и т. д.
Мордвинов ответил.
— Чтобы я молчал по еврейскому вопросу в Государственном совете, мне дали большие деньги. — Он достал из портфеля 200 тысяч рублей и передал государю. — Тут ровно двести тысяч — продолжал Мордвинов. — Если мне евреи за одно молчание дали такую почтенную сумму, то сколько же получили те члены совета, которые с великим красноречием ораторствовали в защиту льгот еврейских?..
Государь захохотал, приказал 200 тысяч рублей обратить в инвалидный капитал и закрыл заседание совета».
«ОЧЕРЕДНЫЕ КНИГИ» И КАГАЛ. «БУНТ» В СТАРО-КОНСТАНТИНОВКЕ
Рекрутская повинность выполнялась по очереди. К назначенному набору каждый кагал обязан был представить известное количество рекрутов — по 10 человек с тысячи населения. С этой целью в каждом кагале была заведена «очередная книга», где записывались семейства, принадлежавшие к данному обществу. Книги составлялись заново каждые три года. В них отмечались всякая прибыль и убыль, то есть приписка новых членов, переход мещан в купеческое состояние, которое по закону было освобождено от натуральной воинской повинности, или, наоборот, переход из купеческого состояния в мещанское, и другие сведения.
