— А зачем ей это? — тотчас возразила Татьяна. — У нее все свое: и молоко, и мясо, и овощи.
— Заболеешь — «скорую» уж не вызовешь. И сама в поликлинику не пойдешь.
— Да на черта ей доктора! Она от такой жизни здорова.
— Скучно там, — подсказал он.
— Это разве что с непривычки. А если постоянно там жить, нисколько не скучно. У нее ж корова, и теленок — с ними наговоришься, оно и повадно. Небось, и собака есть.
— Есть.
— Я б хотела, чтоб это лаечка была. Я люблю лаек.
— Тихо там, — опять повторил он. — Коростель кричит, пеночка поет, зяблик посвистывает.
Та пеночка и тот зяблик словно бы запели и в квартире у Кузовковых. И шум лесной донесло сквозь стены. И запахло сосновой смолой, багульником, сеном.
— Жень, а кошка у нее есть?
— Конечно. Где это ты видела, чтоб в деревенском доме не было кошки? Гуляет там с котятами.
— Откуда котята, Жень, если кота нету? Да и корова будет яловой без быка, и все-прочее. Тут что-то ты не додумал.
Он сказал, как бы размышляя вслух:
— Наверно, неподалеку еще остров есть, и там другой хуторок.
Объяснение вполне удовлетворило Татьяну.
— Хорошо-то как! — сказала она и почмокала губами, будто меду с ложечки приняла. — Слушай, а ты с этой женщиной в каких отношениях?
Спросила, и слышно, что улыбается.
— Небось, на всю ночь остаешься?
Нет, это она не из-за ревности. Просто любопытно ей, далеко ли заходит муж в воображаемой игре.
— А я только до пирогов добираюсь и на этом сразу засыпаю, — сказал он и тоже улыбнулся.
— Этак-то она тебя намахает, — хмыкнула Татьяна. — Тоже мне! Пришел к молодой красивой женщине, поел и уснул. Мне стыдно за тебя, Женя!
— Да ладно, — благодушно отозвался он.
Каждый день приносил череду неприятностей, и не было этому конца. То в замочную скважину ребятишки засунули спичку и ключ не входил; то в лифте кто-то нарисовал похабщину; то вывинтили электрическую лампочку на лестничной площадке и тут стало темно — они теперь дорогие, эти лампочки, вот и воруют их; то, глядишь, кто-то накидал у двери яичной скорлупы.
Случались неприятности и покрупнее: вдруг погас экран телевизора и звук пропал. Евгений Вадимыч проверил предохранители — так и есть, перегорели. Сменил — они тотчас перегорели снова. Купил еще пару, поставил — результат тот же: значит, что-то серьезное. Вызвал мастера — пришли сразу двое, толстый и худенький, оба в подпитии. Толстый открыл крышку телевизора, его товарищ стал ковыряться, должно быть не попадая отверткой, куда надо, потому что послышалось:
