— Еще чего, — хмыкнула Раиска. — Ишь, раздевайся… Не много ли хотите?
— То-то не видал я вашей сестры, — отозвался он спокойно. — И тебя тоже видел, холопка. Не шибко-то ты меня и взволновала. Раздевайся и марш в спальный мешок. Он на гагачьем пуху! Когда ты еще будешь иметь такую возможность!
— А вообще-то чего я боюсь? — спросила у себя самой Раиска и скинула платье через голову.
Неумело забралась в мешок. Это оказался замечательный мешок, в нем было сухо и тепло.
— Почему дрожишь? — спросил он. — Озябла? Инфлюэнцу схватишь.
— Я волнуюсь, — призналась она. — Влезла вот, как в пасть к удаву… Может быть, ты насильник или маньяк. А я, дура, доверяюсь.
— Не болтай глупостей, — строго сказал он. — Могу предложить рюмку коньяку… чтоб не простудилась.
— Хотите подпоить?
— Ну, не пей. Коньяк у меня хороший, французский. Кто в нем толку не разумеет, тех лучше не угощать.
Опять молния блеснула, и гром сотряс небо и землю.
— Хочу французского коньяку, — заявила Раиска.
И он откуда-то достал бутылку, две рюмки, налил этак благоговейно, посоветовал:
— Пей маленькими глотками.
— Да тут всего один глоток, — возразила Раиска. И выпила разом.
Стало совсем хорошо. Она так и сказала:
— Как хорошо! Пью французский коньяк… в чужой палатке, с чужим человеком. Стыд и срам! А мне так хорошо. Почему? Потому, что вообще жить на свете хорошо. Вы со мной согласны?
— Частично. Не вообще хорошо, а только в этом лесочке. Я здесь очень славно пожил. Кстати, как зовут этот лесок?
— Яменник.
— Я насладился тишиной, — продолжал он мечтательно. — Такой тут дикий мир… с лягушками, с птахами, со стрекозами над водой… Хорошо пожил.
— Надо сказать «живу», а не «жил».
— Можно и в прошедшем времени. Завтра снимаюсь и уезжаю.
Раиска тотчас опечалилась.
— Не уезжайте, — попросила она растерянно. — Я буду приходить в гости, чтоб вам не скучно было.
Он молчал.
— Вы же хотели еще прочитать две книги! Одна, кстати сказать, так и называется — «Хорошо живу». А вторая про озеро… и про любовь…
Гроза между тем разыгралась не на шутку. Как раз над их палаткой разверзлись небеса, и ливень превратился прямо-таки в водопад. Полотно крыши прогибалось, но не промокало.
— Как у вас хорошо! — сказала Раиска, выпрастывая обе руки из мешка, и села. — Никогда не бывала в таких апартаментах… Как тут уютно!
Несмотря на то, что черная туча навалилась с неба и день померк, оранжевое полотно палатки создавало иллюзию солнечной погоды.
Некоторое время они молчали, слушая шум ливня.
