Сама мысль об этом вызвала у Шерил отвращение, всколыхнув много горьких воспоминаний, которые она старалась не вытаскивать на свет Божий.
Но все-таки странно: Барнет вел себя совершенно необычно — рвал и метал, словно… словно ревнивый поклонник.
Неужели Барнет ревнует? Шерил нахмурилась. Нет, это невозможно.
Она нахмурилась еще сильнее. А если все-таки возможно?
С того момента как самолет поднялся в воздух, их отношения изменились. Что-то между ними произошло. Они будто шли по лезвию ножа и старались найти новую манеру поведения. А может быть, ей все это кажется?
Шерил, что было сил ругала себя. Ей бы отдыхать, веселиться, наслаждаться жизнью, а она громоздит и громоздит перед собой все новые и новые вопросы. Впрочем, этому есть объяснение.
Почти два года она не оставалась наедине с мужчиной, не считая своего брата. И, наверное, просто забыла, как себя вести. А если… если не у нее одной изменились чувства?
Шерил легла в постель и натянула на голову покрывало, стараясь избавиться от назойливых мыслей. Но мысли не уходили. Единственным человеком, к которому она всегда могла обратиться, требовались ей совет или помощь, был Барнет. И сегодня она его потеряла, потеряла своего лучшего друга.
В дверь тихо постучали.
Шерил застыла, напряженно размышляя: ответить или притвориться спящей. Скорее всего это Барнет. А что, если похотливый жених Мейбл? Впрочем, неважно, кто именно, она предпочла бы не видеть ни того, ни другого.
— Шерил… — прошептал за дверью низкий мужской голос.
Напряжение отпустило ее — это был Барнет. Но секундное облегчение сменил гнев.
— Я знаю, ты не спишь, — продолжал он. — Я видел в твоем окне свет.
— Уходи, Барнет. Я устала и не хочу с тобой разговаривать.
Тишина длилась целую вечность.
Несколько разочарованная — быстро же он сдался! — Шерил решила, что Барнет ушел, но неожиданно дверь отворилась, и он неуверенно шагнул в темноту.
Ну и самообладание у этого типа!
Барнет сел на кровать. Словно перепуганная девственница, Шерил громким шепотом потребовала:
— Уходи! Уходи из моей спальни!.. Немедленно… Она резко выпростала руку, указывая на дверь, и покрывало соскользнуло, обнажив едва прикрытую кружевами грудь. Это не прошло мимо внимания Барнета — его глаза застыли па белом шелковом неглиже.
Одарив его сердитым взглядом, Шерил укуталась покрывалом чуть ли не с головой.
— Правда, Барнет, уходи. Я думаю, для одного вечера мы наговорили достаточно…
— Ты права, — поддакнул он, удивив ее своим смирением. — Мы сказали слишком много, в этом-то все и дело.
