— У этого малыша, возможно, все же есть чувство собственного достоинства, — заметил Эрнандес. — Так что успокойся и…
— Ладно, ладно, забудь про него, про этого паренька, идет? Ты уж никак решил, что я обработал его резиновой дубинкой. — Он помолчал. — Далеко направляешься?
— Повидаться с женой Гомеса, — ответил Эрнандес.
— А она та еще штучка, эта Гомес. Почти пятьдесят, но у нее все еще как надо. Ты уверен, что идешь именно по делу, Фрэнки?
— Уверен, — отрезал Эрнандес.
— Ну ладно, раз уверен, тогда до скорого. Никаких сведений о Миранде не поступало?
— Пока я был в участке, нет.
— А знаешь, — задумчиво произнес Луис, — я думаю, что Фрэнки прав. То есть я не указываю тебе, как ты должен выполнять свою работу, Энди. Не подумай ничего такого. Но паренька ты здорово испугал таким обращением. Что я хочу сказать… ну… на острове так не поступают.
— В Пуэрто-Рико нет проблем с юношескими бандитскими группировками, — сухо заметил Паркер.
— Нет, конечно нет, но я же не о том. Просто мне показалось, что это было… я не знаю… надо было немножко поуважительнее, что ли.
— Поуважительнее к чему? К выходному? — сострил Паркер и расхохотался.
— Вот, теперь ты еще и насмехаешься, — обескураженно вздохнул Луис.
— Я? С чего бы мне насмехаться над твоей родиной?
— Просто… знаешь… мы ведь бедные и голодные, это правда. Но в центре города есть рыночная площадь, и розовая церковь, и манговые деревья. И ты всегда можешь зайти на рыночную площадь поболтать с друзьями. И ты человек, и все знают, как тебя зовут. Это важно, Энди. Там ты знаешь, кто ты.
— А кем ты там был, Луис? — Паркер прищурился. — Губернатором?
— Ай, он опять шутит, — огорченно заметил Луис. — Ты ведь понимаешь, что я имею в виду, правда, Фрэнки?
— Да. Понимаю.
— А здесь порой чувствуешь себя потерянным. Ведь без личности нет ни гордости, ни уважения.
— Я тоже понимаю о чем ты, Луис, — вступил в разговор Джефф. — Примерно то же я говорил о Флетчере. Там можно затеряться в людской массе, смешаться с ней и забыть, кто ты есть.
— Да, именно. На острове людей уважают, и жизнь… и смерть уважают тоже. Здесь жизнь дешевая, а смерть еще дешевле. А на острове… — Он помолчал, словно давая себе время вспомнить, словно давая своим мыслям вырасти и расцвести. — На острове, в городах, когда кого-то хоронят, гроб на плечах несут по главной улице, а за гробом идут плакальщики.
— Да, я знаю, — тихо произнес Эрнандес. — Отец рассказывал об этом.
— Владельцы магазинов стоят у входа, а когда гроб проносят мимо, закрывают двери. Так они выказывают уважение к умершему. Они как бы говорят: «Я не буду отвлекаться на дела, пока тебя проносят мимо, друг мой».
