– Да что же это! – уже со слезой закричал Леха, – Из дома гонят...
Затопали из глубин квартиры тяжелые шаги, запыхтело громко. Встал в дверях мужчина в распущенной рубахе, легко отстранил Кпавдею, шумно обрадовался:
– Гости дорогие! Нехай заходят...
Тут уж и Леху столбняк разбил. Хочет шагнуть – не шагается. Слово сказать – губы не шевелятся.
– Родственник, – пояснила Клавдея на всякий случай. – Теткин зять.
– Заяц моченый! – восхитился мужчина. – Ну и врешь. Какой я тебе родственник?
Клавдея стала вся свекольная. Даже плечи под прозрачной кофтой побурели от стеснения.
– Да пес с вами, – фыркнула. – Разбирайтесь сами...
И ушла в комнату.
– Слушай! – радостно завопил мужчина. – Да ты, никак, ее муж?
Хлопнул Леху по плечу, и у того колени подогнулись от удара.
– Так... – сказал Леха, будто пробку из горла вытолкнул. – А ну, выйди.
Мужчина охотно вышел на площадку, встал, подбоченившись. Был он приземистый, крутоплечий, коротконогий: очень устойчивый. Такого одним ударом не собьешь. Лицо грубое, мясистое, дочерна задубелое, голова обрита наголо, лоб в глубоких морщинах, прищур у глаза лихой, бывалый, себе на уме. Ему бы еще трубку в рот, да повязку на глаз, серьгу в ухо, деревяшку на место ноги, вот вам и пират, гроза морей, Билли Бонс Младший.
– Драться, – сказал, – не советую. Обратно в больницу попадешь.
Леха, набычившись, набирался злости. Сразу заболела голова, затяжелел затылок, навалилась знакомая расслабляющая дурнота, разлилась от ног вверх по телу. Никак не мог собраться с сипами, удержать в себе обильную злость. А без злости – какая драка? Без злости и удар не тот. Мужчина с любопытством наблюдал за ним с близкого расстояния.
– Изувечу, – пообещал ласково, с подкупающей теплотой. – Ребра пересчитаю. Голову проломлю. Ноги выдерну. Зачем тебе? Пошли лучше выпьем, закусим, отметим знакомство.
Леха хотел было оскорбиться, схватить обидчика за грудки, но тут сунулся между ними друг ситный, объяснил популярно, теряя отдельные слова, что оно, конечно... но драться не стоит... глупо и несовременно... в наш космический, социалистический... человек человеку – ого-го!.. и раз зовут... надо пойти и выпить: так он считает.
– Верно, – захохотал мужчина. – Шибздик прав.
Обнял друга ситного за плечи, повел в квартиру, будто к себе домой, а Леха – дурак дураком – потоптался на опустевшей площадке, побрел следом. А куда ему было еще идти? В больницу, что ли?
В комнате стоял накрытый стол. На столе – бутылка, закуска. На диване – гитара. На серванте – проигрыватель с пластинками. Опытному глазу все ясно: пьянка-гулянка, хмельной гудеж. Муж в больнице, пацаны в армии: гуляет Клавдея, разменивает напоследок бабьи годочки.
