– Попрошу запротоколировать... – сказал друг ситный, не переставая звонить. – В соответствии с вышеизложенным...
Но Леха не дал договорить. Выпрыгнул лихим скоком из лифта, отбил ладонями, как в цыганочке, заорал в пьяном веселье:
– Клавдея! Принимай гостя...
8
Клавдея не шелохнулась в дверях. Будто столбняк ее разбил. Только глядела, выпучив глазки, на Леху, потихоньку наливалась свекольным отливом.
– Клавдея, – приказал. – Дай взойти.
А она ни с места. Стоит Клавдея в дверях: здоровая, соками налитая, сил невпроворот. Руки толстые, грудь неохватная, лямки от белья под прозрачной кофтой глубоко врезались в мягкие, податливые плечи. Весу в Клавдее давно уж за центнер, сипы в Клавдее – на двух мужиков. Вся храбрость из Лехи наружу ушла, воздухом из дырявого шланга.
– Клавдея, – заныл, – пусти в дом...
Шелохнулась. Повела могучим плечом. Покосилась на друга ситного, что давил, не переставая, на кнопку звонка, ударила его по руке. Трезвон оборвался, рука повисла плетью.
– В связи с дальнейшим улучшением... – сказал на это друг ситный и поправил шляпу. – Как и следовало ожидать...
– Ты что... – протянула Клавдея, а голос густой, низкий, гудок у океанского лайнера. – Сбег?
– Отлучился, – небрежно пояснил Леха. – С гостем.
– Не пущу. Иди назад.
И насупилась. Челюсть вперед выставила. Глаз у Клавдеи строгий, взгляд жесткий, вид суровый. Сразу видно: не проси – не пустит. Леха попробовал обозлиться, топнул ногой по полу, но в больничном шлепанце хорошего топанья не получилось.
– Это моя квартира, – крикнул запальчиво. – Я хозяин...
– Иди проспись! – рявкнула. – Пьянь косоротая...
– Вы меня удивляете... – сказал на это друг ситный.
Клавдея повернула его за плечи, поддала коленом под зад, он и просквозил через всю площадку, до другой двери.
– Грубо... – вякнул оттуда. – Глупо и неприлично... Cука...
– Кпавдея, – по-хорошему попросил Леха. – Там же две комнаты... Одна твоя, другая моя.
– Нет тут твоего. Что было, все пропил.
– Квартира – моя. Мне завод давал.
– Поговори еще. Вот позвоню в милицию, свезут на мотоцикле.
Леха струхнул. Знал он, куда отвозят на мотоцикле. Возили не раз.
– Дай пятерочку... – унизился. – Сразу уйдем.
Клавдея – без внимания.
– Ну, троячок... С троячка не убудет.
Клавдея медленно повернулась к нему широким задом, ушла в квартиру, затворила за собой дверь. Леха сразу зазвонил, ладонью застучал, пяткой задолбил по черному дерматину. Дверь приоткрылась, вылез наружу здоровенный кулак, сунулся ему под нос.
