Его зовут Томас, И мне нравится то, какой он меня видит. У него, наверное, чудесные глаза.
ТОМАС
Я сунул мобильный в задний карман джинсов и прислонился к каменной арке крыльца. Здесь, посреди леса, я чувствовал, что Мэри Ив сидит рядом со мной.
Последний луч заходящего солнца подмигнул мне поверх холма.
ТОМАС
Баптистские каменные обезьяны
Где-то в середине сеанса телефонной терапии Кэти на стоянку у кафе вырулил прокатный седан, в котором сидело трое мужчин, обвешанных видеокамерами. Я как раз отлучился в магазин за керосином и консервами — основными запасами для моей хижины. Незнакомцы начали задавать вопросы всем и каждому, где жила бабушка Кэтрин Дин. Дельта была дома, занималась хором, а жили они с Пайком в конце тенистой улицы, начинавшейся у склонов за кафе. Некому было дипломатично отшить любопытствующих незнакомцев. На свой вопрос они получили ответы.
— Дом Нэтти сгорел несколько лет назад, — сказал незнакомцам Бубба МакКеллан, брат Дельты, даже не подняв взгляда от гончарного круга.
— Его продали байкерам из Эшвилля, — сказала Клео, выбрасывая пустые ящики из-под томатов в мусорные баки на заднем дворе. — Они превратили ферму в школу выживания. У них там полно оружия. И большие злые собаки. Слава Иисусу.
— Дом сдали группе нудистов, — сказала им Бека, сортируя письма в окошке почты, которая у нас находилась в сарае Джеба. — Чужакам лучше не подходить на расстояние выстрела. Эти нудисты прямо звереют, когда кто-то нарушает границы их личного пространства.
Голые любители выживания, живущие на пепелище. Естественно, чужаков это не убедило. Они подошли ко мне, когда я поставил ящик тушенки рядом с консервированными овощами, керосином, блоком туалетной бумаги и ящиком водки, которую Джеб привез мне из водочного магазина ABC в Эшвилле, рядом пристроился пятифунтовый мешок с мукой грубого помола со старой мельницы в Тартлвилле. Как только мука грубого помола войдет в ваш привычный рацион, можете считать себя южанином. Она меняет ДНК.
Глядя на столь эклектичный набор покупок, визитеры заулыбались.
— Чувак, ты выглядишь как человек, умудренный жизнью, — сказал один из них.
? Двое других таращились на меня так, словно рядом вот-вот появится мой близнец-альбинос и начнет играть на банджо. Прожив в горах около четырех лет, я с легкостью мог имитировать местный горский говор — ладно, у меня выходило, как у плохого актера. Однако достаточно для того, чтоб обмануть нескольких наглых заезжих засранцев.
