Мед и горечь - Дебора Смит

Молодость, как это ни прискорбно, нельзя было вернуть. Блудный сын возвратился домой слишком поздно. Да, паршивое дело. Нельзя вычеркнуть из жизни двадцать лет, проведенных вдали от гор Джорджии. Эти двадцать лет он с гордостью носил форму морского пехотинца. И вот только теперь он понял, что за эти годы разучился, как прежде, всем существом радоваться жизни. Запах осенних листьев уже не звал его на подвиги и приключения, как в детстве.

Вернуть былую остроту ощущений мог сейчас только он – мощный олень, горделиво стоявший в тени деревьев, четким силуэтом выделяясь на фоне ярко-красной листвы. Его большие темные глаза были мирными, он не подозревал об опасности. Эта картина заставила Макса Темплтона понять, какие изменения произошли в нем за последние двадцать лет. Большую часть своей жизни Макс убивал. А теперь он больше не хочет убивать, даже этого оленя.

Он совсем запутался и чувствовал себя нелепо. Последние шесть лет ему в голову начали приходить довольно странные мысли. Вернувшись из Морского Корпуса, он испытывал болезненное чувство ненужности.

Он ушел в отставку, надеясь найти в себе что-то новое. Но сейчас он просто не был уверен, что сделанное открытие его радует.

Получалось, что он вернулся к тем представлениям о жизни, которые оставил двадцать лет назад. Раньше он выстрелил бы без всякого сомнения. Он собирался убить оленя. Но сам все еще продолжал лежать в овраге, припав к земле, приложив к плечу мощное охотничье ружье. Его большие пальцы держали оружие без особых усилий, а указательный касался курка. Секунды шли. Он не стрелял. Он начал молча ругаться. Он ворчал про себя:

– Вы слышали о майоре Темплтоне? Большой несгибаемый любитель оружия. Двадцатилетний, а не сорокалетний, как сейчас. Настоящий знаток своего дела. Он думал, что сможет уволиться и жить как цивилизованный человек. Да, это его и подвело. Теперь он дома, исходит слюной от вида овсянки. И все время повторяет: «Бэмби, Бэмби». – Макс отвел взгляд от прицела. «Уходи, черт тебя побери! – сказал он мысленно оленю. – А я буду делать вид, что очень заинтересовался картиной поля и ручья».

Олень не уходил, но в лесу появился кто-то еще. Какое-то животное выскочило из подлеска и перепрыгнуло через глубокий сырой овраг. Это было что-то мохнатое, отбрасывавшее комья грязи сильными задними лапами. Макс вздрогнул и выстрелил в сторону леса. Олень мгновенно испарился. Макс вскочил и одним тренированным движением перепрыгнул через склон оврага. На бегу он передернул затвор, заряжая ружье.