Грабов ни от кого не прятался, сам пришел с повинной, не отпирался, рассказал все как было: и как под страхом смерти предупреждал хирурга не завлекать жену московскими гостинцами, а отправить ее к матери, но тот не послушался, слово не воробей.
— Какое слово, какое слово?! — орал вне себя майор Маркота. — Да ты понимаешь, как это называется?!
— Знаю, убийство.
— Нет, герой войны, мать твою, это называется
предумышленное убийство, и тебе светит пожизненное! Пожизненное заключение, а в старые времена бы вышку дали! Ты это понимаешь, орденоносец, мать твою?!
Петр поднялся, схватил Маркоту за грудки и, притянув к себе, яростно прошипел:
— Ты мои ордена и мою мать не трожь, иначе я и тебе башку сверну!
Майор перепугался, посадил Грабова в КПЗ, доложил по инстанции. Приехал следователь прокуратуры, отправил арестованного в город, в тюрьму, сам оставшись, чтобы произвести допрос свидетелей. Но все подтвердили сказанное Петром.
— Надо бы вам в прокуратуре экспертизу провести... психиатрическую! — робко подсказал следователю Конюхов, когда тот зашел к нему проститься и попросить машину на обратную дорогу. — Парень пришел с войны, вот крыша-то и поехала!
— Проведем, — кивнул следователь.
Он был молодой, пришедший на работу в прокуратуру только что, после окончания университета.
— Только не псих Грабов, это и без экспертизы видно. И крыша у него не поехала. Вседозволенность, распущенность, великого героя из парня сделали! Но меня другое беспокоит: как же так, все знали, и никто даже пальцем не шевелил, чтобы убийство это и нечаянную смерть другого человека предотвратить?! — зло усмехнулся следователь. — Один Дмитрий Дмитриевич Семушкин бегал по Заонежью и пытался остановить одну поехавшую крышу! И ведь вам он тоже звонил, господин Конюхов. И майору Маркоте. Вот уж кто был просто обязан отреагировать на столь важный сигнал! А все лишь посмеялась. Как же так?
— Да ведь всерьез-то никто не поверил! -воскликнул глава администраций. Бригадир, орденоносец
и вдруг кого-то убить задумал?! Как говорят, бред собачий!
— Так ведь не школьник звонил, а уважаемый всеми человек! Почему бы не прислушаться? — не унимался прокурор. — Если б прислушались, не было бы этой беды! Говорят, способный хирург был. Вон пилорамщику Матвееву руку пришил...
— Да, способный, — согласился Конюхов.
— Три семьи стали несчастны.
— Какие три? — не понял Конюхов.
— Родительские семьи Грабова, Кузовлева и его собственная семья. Как бы то ни было, Алена Васильевна Нежнова осталась вдовой...
