Настоящие мужики детей не бросают - Владислав Иванович Романов

Раньше он об этом не вспоминал. Просто жил, тоскливо и монотонно, сидел с приятелями в пивной, потягивал пивко, слушая их болтовню.

Из окна пивной «стекляшки» была видна протаявшая лужайка, на которой грелись сразу восемь бездомных псов разных мастей. И эта картина почему-то приводила Сергея, или Серого, как звали его одноклассники, в восторг. Впечатление от этого зрелища портил лишь грязный матерщинный рассказ о его несчастной жизни одного из придурков, подсевшего к ним.

Друзья радушно угостили мужика пивком, хотя все двадцать кружек оплатил Серый. У старых школьных приятелей часто не бывало денег, и они запросто сшибали у него: то полтинник, то сотню до получки. А он любил угощать их пивком, не жалея денег.

Так они сидели, болтали, и никто не подозревал, какой вулкан тлеет в душе мирно сидящего в пивнушке человека, любующегося живописной картиной в окне. Болезнь еще не вызвала рецидив, она лишь угодливо рыхлила почву, и он чувствовал: это неумолимо приближается со скоростью экспресса, без всякого свиста разрезающего воздух, как нож, входящий в масло.

Это случилось в пятом классе. Ростом он не выделялся, наоборот, был самым маленьким, на уроках физкультуры сразу вставал в конец шеренги, хоть имелись и пониже, но для Серого все равно, где стоять, потому что бегал он быстрее всех. Как пуля. Физрук Евдокимов так его и звал: Пуля!

— Ну, Пуля, давай! — по-звериному вопил он, и Пуля мчался, обгоняя всех рослых и длинноногих.

И все смотрели на него по-волчьи. Серый же никого не задирал, скорее стеснялся своей быстроты и не любил, когда Евдокимов насмешничал над одноклассниками, а тот другого способа раззадорить класс не ведал. Весной они снова вышли на шестьдесят метров, и снова Серый опередил всех.

Евдокимов выстроил их в шеренгу, вывел Серого и поставил впереди всех.

— Теперь здесь твое место! — скалясь, прорычал физрук. — И пусть эти недоноски на тебя равняются!

Горстков, самый рослый и мощный в классе, с бугристыми плечами, без шеи, белобрысый и губастый, выжимавший десять раз пудовую гирю, недовольно хмыкнул, ибо в одно мгновение стал вторым.

— Что, Горстков, имеешь возражения? — набычился физрук.

Одноклассник молчал.

— Хочешь пробежаться?

Горстков стоял, опустив голову.

— А ну пошли!

Он снова вытащил всех на улицу, поставил Горсткова в паре с Серым и, подойдя к последнему, нарочно громко сказал:

— А ну-ка покажи этому засранцу!

Серого тогда вынужденно поставили перед выбором: если он проиграет — то навлечет на себя гнев Евдокимова, а тот уж найдет способ отомстить, если же выиграет — Горстков ему не простит. Как тут быть? Физкультурник, повесив секундомер на шею, встал на финише и дал отмашку. Серый помчался как заведенный, легко оставив позади силача.