В скалах Зеленой, лишь фиорд освободится ото льда, до поздней осени, пока не наступит полярная ночь, птичий базар. Крики кайр не умолкают над Грумантом круглые сутки. И скалы, и фиорд, и небо рябят ими; рассекаемый их узкими, сильными крыльями воздух свистит.
Интересная птица — кайра. Она прекрасно ныряет, долго может быть под водой, — за ней не угнаться и с помощью выстрела, а успеешь выстрелить — уйдет в воду прежде, нежели дробь долетит до нее. В скалах кайру можно поймать руками. Она кричит истерично, когда приближаешься к ней, угрожающе машет крыльями, старается ударить по руке острым, длинным клювом и не решается улететь: под ней, без гнезда, лежит крупное, в частую крапинку яйцо, способное удерживаться на наклонных плоскостях камней.
Немало интересного для Романова, Раи было и в поселке.
Больница, против ожидания Раи, была оборудована, снабжена всем необходимым для исцеления человека, в худшем случае — оказания надежной первой помощи. Но в этой больнице, заброшенной за тридевять земель и Студеное море, где нет вблизи ни наставника, ни консультанта, работы для главврача-хирурга оказалось по горло. Рая редко забегала домой. Она впервые работала самостоятельно, — развернула бурную деятельность. Ставила на производственных участках аптечки, требовала улучшения санитарных условий труда, отдыха полярников, вмешивалась в дела производства, где нарушались правила техники безопасности… Батурин не останавливал ее. Смотрел на нового главврача, как на берег незнакомой земли, и молчал. Не докучал заданиями, просьбами, лишь смотрел.
В центре поселка, втиснувшись тыльной стороной в крутосклон осыпи, стояло самое большое на руднике здание — административно-бытовой комбинат; к фасадной стороне приклеено высокое деревянное крыльцо. В этом здании шахтеры переодевались в спецовки, получали сменные наряды, из него уходили в шахту. Вход в шахту по штольне. Стоит переступить порог общей нарядной, пробежать с десяток ступенек по закрытой деревянной галерее… и уже под землей. Температура в горных выработках одинакова зимой, летом: восемь — двенадцать градусов ниже нуля. Бревна и доски, которыми крепятся выработки, покрыты инеем, нередко — наледью. Холод в шахте промозглый, пробирающий — холод вечной мерзлоты. Шахтеры работали в теплых, стеганых спецовках.
С первых дней на Груманте Романов зачастил в шахту. Интересовался организацией труда в лавах, механизацией работ на выемке угля, экономикой — «встревал» в производственную жизнь подземных участков, докучая горному надзору замечаниями, советами, — руки зудели, истосковавшись по каменному углю — настоящему шахтерскому делу. На Романова жаловались итээровцы начальнику рудника. Батурин молчал. Жил рядом: работал, ел за одним столом, — смотрел и молчал. Романов наблюдал настороженно. Встретились.
