Топкин портрет | страница 10

А потом к домику Джека подъехал желтый, на сей раз под песок пустыни покрашенный «доджик». Выскочил из него черный веселый молодой парень, сунул Джеку деньги и какую-то ведомость с фамилиями, и Джек, надев очки, аккуратно поставил в нужной строке галочку.

Миссис Хайти уже расправила передние ноги и гордо взирала на все происходящее с высоты. Только чихнула раз. Видимо, от запаха бензина или кофе.

— Счастливый парень, — сказал Джек, когда «доджик» отъехал от дома. — Вроде в Россию собирается, учиться. Грамотный! А я вот галочку ставлю, когда деньги за службу получаю. На словах все понимаю — и по-английски, и на своем языке, — а расписаться не научился…

Этот рассказ не про рыбу, а про летучих мышей. А называется он так потому, что есть на свете такой крымский город Судак, сейчас довольно известный, а до войны, в годы моего детства, маленький, тихий, даже на город не похожий. Мне было десять лет, я был слишком длинным по росту, как заправский второгодник, и очень тощ по весу. Родители отправили меня на лето к своим знакомым в город Судак. Чтобы я закалялся на море, дышал здоровым крымским воздухом и вообще стал лучше, чем был на самом деле.

Короче говоря, появился в моей жизни город Судак и одна из его окраин Немецкая слобода. Так звали в то время какую-то деревушку, что стояла рядом с морем и развалинами знаменитой Генуэзской крепости.

И вот летучие мыши. Море, которое я увидел впервые, мне, конечно, понравилось. Можно было купаться и вообще это хорошо — море.

Генуэзская крепость — чудо. Мы, мальчишки, собирали древние черепки и искали клады, которых не находили, хотя копали суровую крымскую землю глубоко. Прекрасно было и то, что над нашими головами без конца парили планеры из соседнего Коктебеля.

А по вечерам и ночам, по-южному темным, над Судаком и нашей Немецкой слободой метались стаи летучих мышей. Большие стаи, малые, и просто в одиночку — летучие мыши. Я что-то слышал о них, знал, хотя живьем никогда не видал. Носится что-то в темноте, выше, ниже, ну и пусть!..

Раз вечером, конечно, тайно от взрослых, мы собрались на важное дело. В соседний сад, за абрикосами. Нас было трое: Колька — местный житель, Варя — очень хорошая девочка из Феодосии и я, приезжий. Сами по себе абрикосы были не очень важны, но это — интересно.

Ровно в десять мы встретились в условленном месте.

Ночь непроглядная. Только звезды в черном небе и лунная дорожка на море. Цикады трещат повсюду — концерт не концерт, но что-то похожее. Все вокруг трещит, звенит и поет!