Адам вынужден был обдать ее холодной водой, чтобы заставить вернуться к жизни, к борьбе с мучениями, что разрывали тело, извергая из нее воду, а затем и кровь.
Она боролась всю ночь, и на восходе появился мальчик, маленький, с темными глазами, которые воззрились на нее с упреком и печалью. «Печаль, – подумала она. И в следующее мгновение: – Ты имеешь право на этот взгляд. Нежеланным был ты, нежданным».
Теперь сердце вновь обрело обычный ритм, не возмущалось больше, не рвалось из груди. Страх уступил место скорби.
Нежеланным был Каин. Она посмотрела на Сифа: мальчик лежал сейчас на спине, спокойно спал. С ним все вышло иначе. А вот рождение девочки принесло не меньше мук.
– И все же, – сказала она в ночь, – усталая и изнуренная, я полюбила ее с первого мгновения. И потому в ее рождении есть смысл, оно – предзнаменование. Каин, зачем родился ты?
Она все же кормила его грудью и заботилась о нем. Словно играя в прятки, робко и как будто с испугом, по принуждению заботилась она о старшем сыне, следуя более древнему природному инстинкту, чем собственным чувствам и побуждениям.
Он не был крикливым ребенком. Сидя у входа в пещеру в эту ночь, Ева попыталась восстановить в памяти свою жизнь, события последних двадцати лет. Но никак не могла вспомнить, как выглядел Каин младенцем.
Никаких образов. А видела ли она его вообще? Сейчас она попыталась утешить себя, подумав: «Я сама была еще дитя. Никто не готовил меня к родам, не учил, как нужно растить ребенка, чтобы его жизнь обрела смысл».
И вдруг она вспомнила давние слова шамана, когда Адам и она бежали из Эдема: «В мучениях будешь ты рожать детей своих…»
«Прислушайся я тогда, может, была бы лучше подготовлена», – подумала она и вымученно улыбнулась, ведь в ее повседневной жизни, полной бесконечных хлопот, не оставалось места для шамана. Он был ее врагом в битве за Адама. Она ни в чем не могла быть справедливой к этому старому вещему ворону.
Она немного поплакала, сострадая самой себе и тому печальному ребенку, который никогда не мог взять своего. Как это делает Сиф, новый мальчик, наделенный первобытной силой.
Или как Авель. Авель уже мертв и спит в могиле на их земле. Иногда в шелесте молодой, распустившейся по весне листвы ей слышится его шепот о жизни – жизни, несмотря ни на что. Авель оплакан, полностью оплакан. Жизнь должна идти своим чередом там, где рождаются дети. Так решила Ева, ощущая ясный свет в душе и тяжкое бремя забот на своих плечах.
