Книга Евы - Мариан Фредрикссон

Она шла на восток по длинному и широкому уступу, который сама природа проложила вдоль южной стороны горы. Сейчас подъем стал не таким крутым, и она ускорила шаг, интуитивно помня дорогу и не задумываясь: боль в теле мешала ей рассуждать.

Полуденное горячее солнце стояло в зените, и, чтобы сделать следующий шаг, ей беспрестанно приходилось вытирать пот, заливавший глаза.

Скоро она доберется до вершины, там отдохнет и насладится видом долины, реки и чудесного лесного ландшафта на востоке у самого горизонта. Оттуда ей останется еще два дня пути.

Она возвращалась в мир, покинутый давным-давно. Там ей надо получить ответы на несколько важных вопросов.

Потом она вернется к мужу, который будет ждать ее у входа в пещеру, и к мальчику с горящими глазами.

Подул ветер – значит, близка вершина. Она все еще не позволяла себе остановиться, осмотреться, отдышаться, достать кожаный мешочек с водой и утолить жажду. Возможно, она думала, что вода в мешочке тепла и противна, возможно, надеялась, что на вершине еще бьет родник ледяной воды, хотя и было уже лето. О, как хорошо она помнила тот день, когда они с мужем, нагие и радостные, кидались в ручей, ныряли и выпрыгивали, наполняя каждую клеточку тела, уста и чрево веселой, сверкающей, дающей жизнь водой. Да, она помнила ту весну, когда все должно было получить свое имя.

Сейчас она неосознанно направила свой слух туда, где должен шуметь горный ручей, но уловила тревожные звуки: из зарослей папоротника у скалы доносилось сухое, приглушенное шуршание.

Ее тело мгновенно напряглось, готовое к действиям: чутье подсказывало, что в густой зелени извивается смертельный враг.

Посох слился с рукой.

Он ждал. Она ждала.

Терпения хватало, точность редко покидала ее.

Но требовалось время на обдумывание. Да, на этот раз ее врагу не повезло: заросли папоротника шириной всего в метр, а дальше – желтая скала и никакого укрытия. Там ее посох и выполнит свое дело. Враг может ускользнуть лишь между камнями, громоздящимися перед ними. Конечно, это его единственное спасение, ведь дальше – открытая, выжженная солнцем дорога.

Она терпеливо ждала. Правда, злоба никогда не задерживалась в ней надолго. Когда мысли забурлили, она сделала глубокий вдох, стараясь подольше удержать в себе воздух, а вместе с ним и праведный гнев, но вынуждена была сдаться, расслабиться, и тут же мысли вновь овладели ею. Они съели ее злобу, как она и предполагала.

«Несчастный, – мысленно сказала она змею, – что, собственно, ты сделал мне? То, что во всем происшедшем твоя ошибка, – это лишь байка, выдуманная мужчиной. Ошибка. Кстати, было ли это ошибкой? Я должна получить ответ и на этот вопрос, прежде чем решусь покончить с тобой». Змей словно почувствовал свои сомнения и выплеснул их в полуденную жару: нет, он не упустит шанса бежать, скрыться меж камней.