На минуту остановилась, перевела дыхание и только теперь оглянулась. Вокруг — ни души. Это не успокоило Анну. Судорожно прижимая к груди сына, она еще быстрее побежала прочь от ненавистного дома, который виднелся на холме.
Выбравшись из парка, Анна побежала по дороге через лес.
Остановилась, чтобы немного передохнуть, утереть краем одеяльца пот с лица, и снова побежала… Проваливалась но колени в снег. В висках стучало. А мысль подгоняла:
«Скорее, скорее от мест, где подстерегало несчастье… Подальше от страшного человека, который хочет погубить тебя и твоего ребенка. Торопись! Беги! Побори усталость!»
Анна не знала, что давно идет по замерзшему пруду, запорошенному снегом. Вдруг лед под ногами женщины треснул, и в то же мгновенье она почувствовала, что куда-то проваливается. Инстинктивно прижала к себе ребенка. Ноги обожгла ледяная вода.
С трудом выбралась на берег, хотя был он очень близко.
Дважды поскользнулась, едва не выронив ребенка. Не заметила, как потеряла муфту, где хранились две бутылочки — с молоком и водой для сына.
Ухватившись, наконец, за обледеневшую ветку ивы, склоненную над льдом, Анна напрягла все силы и выбралась на берег.
С одежды стекала вода. Женщина положила ребенка на снег и принялась отжимать с одежды воду. Славик проснулся и тихо заплакал. Анна хотела его покормить и только теперь обнаружила, что муфты нет.
— Ну, не плачь, мой маленький… Не плачь…
Боясь, чтобы Славик не простудился, Анна взяла ребенка на руки и, насколько позволили силы, побежала к дороге, ведущей из Вены в Клангенфурт.
Не зря люди говорят, что сироте и ветер в лицо. В этих краях большие морозы редкость, обычно в марте всегда начиналась оттепель. Теперь март тоже был сравнительно теплым, и люди ждали, что вот-вот начнет таять снег. Но, к несчастью Анны, погода неожиданно изменилась. Второй день дул северный ветер, изредка сыпала снежная крупа. Снова наступила зима.
Пока Анна шла, она не ощущала холода, по только добралась до старой липы и остановилась, сразу промерзла.
«Где же Василь с лошадьми?» — тревожно оглядывалась Анна.
Прошло около часа, а Василя не было. Мокрое платье на Анне смерзлось и мешало двигаться, подошвы сапожек обледенели и скользили, а голенища будто сковывали задубевшие ноги.
Анна, едва переставляя ноги, вышла на дорогу. Сбила с сапожек лед. Вдруг заметила вдали приближающуюся к ней подводу. Медленно пошла навстречу, до боли напрягая глаза, чтобы разглядеть возницу.
