Персонал занимался своими делами.
— Она голодна, — сказала медсестра. — Я принесу бутылочку.
Макс кивнул. Она действительно хотела есть — Макс отличал этот плач. Ему пока нельзя уходить — возможно, понадобится помочь Элли с кормлением. У него хорошо получалось. Он знал, как правильно держать Мышонка, как и когда наклонять бутылочку. А если все хорошо идет, она найдет тебя взглядом и уставится так внимательно, что ты почувствуешь себя самым важным человеком в мире.
— Мне кажется, я могу попробовать сама ее покормить, — сказала Элли. Наверное, она заметила выражение его лица, потому что немного покраснела. — Я не пила лекарств, а акушерка, которая приходила утром, показала мне, как выдавливать молоко. Она сказала, оно еще не пропало и его станет много, как только я начну кормить. А если вдруг нет, — теперь Элли словно защищалась, — я могу докормить из бутылочки, но нам обоим будет лучше, если я попробую.
— Вам помочь правильно ее приложить? — спросила медсестра.
— Я, пожалуй, попытаюсь сама, — ответила Элли в смущении. — Акушерка дала мне почитать «Без паники: руководство для роженицы», это замечательная книга. Там есть техника как раз для детей этого возраста — как будто я уже сто раз это делала.
— Я читала, — кивнула медсестра. — Там про то, чтобы приложить малыша кожей к коже и дать ему устроиться самому?
Элли горячо кивнула.
— Предполагается, что мать и ребенок справятся без посторонней помощи… — Медсестра нахмурилась. — Учитывая то, что вы только что выписались из отделения экстренной помощи, мне бы не хотелось оставлять вас наедине с ребенком.
Мышонок теперь громко и взахлеб плакала, — раньше Макс такого не слышал. Этот плач заставлял его нервничать.
— Может, отец останется? — предложила сестра. — Это ведь разрешено?
Элли качала ребенка.
— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, — мурлыкала она, — все в порядке.
За исключением того, что оно было явно не в порядке. Макс видел, как его напряжение отражается на лице Элли, а плач малышки с каждым мгновением становился все более отчаянным. Кто-то должен все уладить.
— Конечно, разрешено, — заявил он. — Почему бы нет. И будет неплохо, если вы нас оставите.
Все вышли и закрыли за собой дверь. Макс задвинул шторы на окнах, выходивших в коридор:
— Что мне делать?
— Ничего, — сказала Элли, распеленывая ребенка. — Мне нужно ее раздеть… — Она возилась с завязками рубашки, но потом подняла взгляд, и Макс заметил, что в глазах у нее стоят слезы. — У нее даже нет имени! — выпалила она.
