– Я тоже умею… – сказал Митька. – Когда батя пойдёт на охоту?
– Для себя готовлю, – ответил Тритон-Харитон. – Я и без бати могу за милую душу охотиться… Не впервой.
Стёпка наконец соизволил взглянуть на Митьку.
– На камне кверху пузом лежал?
– А тебе что, завидно?
Тритон-Харитон бросил палку в коробку с охотничьим хозяйством, сдул с ладоней порох.
– Сан Саныч спрашивал, где ты… Вот увидишь, домой придёт.
Митьке не хотелось на эту тему распространяться. Он присел рядом на ступеньку и сказал:
– Жди, так и даст тебе батя ружьё!
– Даст, – уверенно сказал Стёпка. – Знаешь, как я здорово стреляю? Могу с лёту крякушу срезать.
Митька ухмыльнулся: мол, ври-ври…
– Мне батя раз дал выстрелить на озере: шпок – и утка!
– Шпок – и мимо! – сказал Митька. – Ты даже в небо-то не попадёшь… А то: шпок – и утка!
Стёпка заёрзал на ступеньке, засопел. Светлые глаза его сузились, как у кошки. Митька знал, что Тритон-Харитон не врёт, но такое уж у него сегодня скверное настроение было. Хотелось, позлить приятеля.
– Вру? – спросил Стёпка.
– Врёшь, – сказал Митька и на всякий случай отодвинулся.
Стёпка поднялся и направился в сени. Через минуту вышел с охотничьим ружьём. Разломил его пополам, вложил патрон и стал озираться: во что бы пальнуть.
– А батя? – спросил Митька.
– В поселковом.
– Может, в лес?
– И здесь хорошо…
– Услышат! – всполошился Митька. – Попадёт.
– Тебе-то что? Мне ведь попадёт… – усмехнулся Стёпка. – Полезем на чердак. Там никто не увидит.
По лестнице забрались на чердак. Тут было темно и пыльно. Пахло кошками и прелой кожей. Единственное круглое окошко было высоко. Пододвинули ящик с каким- то хламом. Сначала в окошко посмотрел Стёпка, но никакой цели не обнаружил. Митька тоже долго вертел головой: ничего подходящего. Одни крыши. Ага, есть цель! Метрах в двадцати на кирпичной трубе стояло закоптевшее ведро.
– Ишь кто-то додумался! – сказал Митька. – Ведро взгромоздили.
– Это чтобы тяга лучше была.
– Весь вид портит, – сказал Митька. – Пали в ведро!
Стёпка просунул в окошко двустволку и, прижавшись щекой к прикладу, стал целиться. Митька весь напрягся, ожидая выстрела, даже глаза закрыл. Наконец оглушительно бабахнуло. Что-то затрещало, загрохотало. С потолка посыпались на голову щепки, едко запахло порохом. Митька открыл глаза: Стёпки на ящиках не было. Он с двустволкой в руках стоял на коленях возле опрокинутого ящика.
– Чего это ты свалился? – удивился Митька.
– Пороху, видно, переложил… – сказал Стёпка, морщась и потирая плечо. – Ну и двинуло!
