В генеральном штабе Японии в это время обсуждались предложения Квантунской армии о захвате Северного Китая, о нанесении удара по Нанкину. В мае японцы решили, что им необходимо закрепиться в Северном Китае. В середине месяца японские самолеты стали совершать полеты в сторону Пекина, сбрасывая над городом пропагандистские листовки.
8 июля 1937 г. Чан Кайши получил доклад о событиях у моста Лугоуцяо. Старинный мраморный мост через Юндинхэ, построенный в 1190 г. и расположенный в 15 км к юго-западу от Пекина, иногда называли мостом Марко Поло. Великий путешественник упомянул этот мост в своей книге. Район представлял для японцев стратегический интерес.
В ночь на 8 июля японские солдаты приступили к учениям восточнее моста Лугоуцяо. Вскоре они попали под обстрел китайского подразделения. Появилась версия: во время инцидента прогал японский солдат. И японская пропаганда целиком возложила вину за события «на коммунистические элементы 29-й армии».
Японский кабинет представил эти события как запланированный «недругами» Токио инцидент. Премьер-министр Коноэ, выступив перед журналистами, грозил: терпению пришел конец, в Китай будут направлены дополнительные силы для пополнения японского контингента. Инцидент привел в замешательство сторонников умиротворения захватчиков. Они не могли не считаться с растущим в стране возмущением — нашествие выходило за рамки допустимых границ. Чан Кайши предъявил Токио свои требования: признать ответственность за инцидент у моста Марко Поло, принести свои извинения, компенсировать потери и обещать, что подобного рода акции не повторятся. Он отдал приказ командованию 29-й армии не отступать, не принимать требований японцев.
Расчет японцев на внезапность нападения, на капитуляцию противостоящих им китайских войск не оправдался. Подразделения 29-й армии, перейдя в контрнаступление, отбили Лугоуцяо. Приказ Чан Кайши не принимать требований японцев соответствовал патриотическому подъему, захватившему всю страну. В канцелярию генералиссимуса хлынули телеграммы, петиции, письма, авторы которых требовали решительных действий против агрессора. Население с вдохновением воспринимало лозунги китайской компартии: «Северный Китай в опасности!», «Все на войну сопротивления!» Вооруженные силы КПК получили приказ защищать Северный Китай, оборонять линию по железной дороге Пекин — Тяньцзинь.
Генерал Такэо Имаи счел поведение противника вызывающим. Его ультиматум звучал категорически: наказать виновных, вывести все китайские войска из зоны железной дороги Пекин — Тяньцзинь. Японское командование, не дождавшись ответа на ультиматум, начало наступление на Пекин, Тяньцзинь и другие важные пункты. Чан Кайши расценил инцидент у Лугоуцяо как попытку задавить Нанкинское правительство до того, как оно будет способно принять решение. В его прокламации говорилось: «Если мы позволим событиям такого рода развиваться без контроля, то Пекин, веками бывший столицей нашей страны, культурным и политическим центром и бастионом Северного Китая, будет вторым Мукденом». Капитуляция не входила в планы Чан Кайши, и японцы, понимая это, стремились военными средствами толкнуть своего противника на отказ от сопротивления.
