Судьба китайского Бонапарта | страница 120

Сианьские события, однако, не стали случайным эпизодом. Предпринятая в Сиани акция не могла не повлиять яа позицию враждующих сторон. Усиление давления Японии, патриотический подъем по всей стране способствовали более четкому размежеванию сил в верхушке Гоминьдана.

Мао Цзэдун заявил 28 декабря: «Чан Кайши заплатил за свою свободу тем, что принял сианьские условия». Появившиеся затем в печати сведения говорили лишь о существовании устного обязательства Чан Кайши, в котором помимо восьми пунктов содержалось обещание созвать конференцию с участием представителей от всех вооруженных сил, которая должна выработать общую линию борьбы с японскими захватчиками и спасения страны.

Чан Кайши дал устное обещание провести в правительстве решение о принятии предложенных ему условий создания единого антияпонского фронта. «Если вы будете бороться с японцами, — сказал Чжоу, — мы будем сотрудничать с вами».

Пленум ЦИК Гоминьдана (февраль 1937 г.) выразил согласие прекратить гражданскую войну и продолжить переговоры по предложениям ЦК КПК относительно условий создания единого фронта.

Провозглашение единого фронта не означало какого-либо серьезного успеха на пути создания под знаменем Гоминьдана единого национального государства. Стоящие за диктатором силы были весьма раздроблены, ни одна группировка не могла подняться выше фракционных интересов, даже борьба с Японией не представлялась общественно-государственной задачей. Упрочение авторитарной власти Чан Кайши не означало всеобщего контроля централизованных органов управления. Внедряемые сверху «движение за спасение нации», «движение за новую жизнь» не могли компенсировать отсутствие объективных, цементирующих общество факторов жизни общества.

Осенью 1936 г. Чан Кайши неоднократно встречается в Нанкине с японским послом Кавагое. Послу вменялось в обязанность поддерживать тайные контакты с Чан Кайши и стремиться склонить гоминьдановского лидера к соглашению с Токио на предлагаемых японской стороной условиях. Впервые после сианьских событий Кавагое был у Чан Кайши 6 марта 1937 г. Японский посол не стал ходить вокруг да около. Он прямо спросил: правда ли, что, как отмечалось в прессе, между Нанкинским правительством и КПК достигнут компромисс? Чан отрицал достоверность сообщений. «Правительственная политика по отношению к КПК, — заявил он, — не изменилась». Чан блефовал. Он, как и прежде, опасался войны с Японией, видя в ней угрозу своему положению в партии и государстве.