— Это зачем? — зло спросил Дзурилло.
— А ты красноперых пожалел? — оскалился Хорь. — С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Вытащили ремни из солдатских штанов, связали особистам руки, рты заткнули тряпками.
Хорь выглянул из окопчика, тихо позвал:
— Э-э, давай за нами.
Семь человек с кастрюлями в мешках поползли к брустверу. Впереди были три блиндажа, расположенных недалеко друг от друга.
— Какой из них кухонный, ч-черт, не пойму… — щурясь от дождя, бормотал Хорь.
— Наверное, вон тот, — указал рукой Дзурилло.
— С чего ты решил?
— А за ним две полевые кухни стоят!
— Где? Не вижу ни черта.
— Да вон же… левее чернеют, видишь?
— Ну у тебя и зенки, Дзурилло-дурило, как у совы. — И Хорь первым пополз к блиндажу, за ним тронулись остальные.
Из ближнего блиндажа вышла темная фигура, посветила вокруг фонариком, остановилась. До штрафников донеслось журчание. Затем фигура встряхнулась и зашагала к тому блиндажу, куда ползли штрафники. Дверь отворилась, и в полосе света можно было разглядеть, что это офицер — в малиновых петлицах сверкнули рубиновые кубики.
Штрафники замерли, ждали. Через минуту дверь снова отворилась, и показался тот же самый офицер. В руке у него поблескивала бутылка. Он прошел совсем близко от Дзуриллы и Хоря. Громко хлопнула навесная дверь.
Штрафники поползли вперед. Перед блиндажом замерли. Шелестел дождь, лица штрафников блестели от воды, словно смазанные маслом.
— Если что, стрелять будем? — тихо спросил Хорь.
— Ты что, чокнулся? Ни в коем случае! — испугался Дзурилло.
— А если они первые начнут? — не отставал Хорь.
— Пошли, там видно будет… — уклонился от ответа Дзурилло и обернулся, сделал знак рукой.
Воскобойников и остальные семеро зашевелились, поползли к блиндажу.
Двое поваров, здоровенные парни в нательных белых рубахах, смачно ели тушенку с хлебом, выковыривая мясо ножами. На столе стояли бутылки водки — початая и пустая. В углу громоздились ящики с тушенкой, мешки с буханками хлеба.
— Когда штрафникам-то жратву подвезут? — с набитым ртом прошамкал один.
— Подождут — не сдохнут, — ответил второй.
От удара ноги дверь распахнулась, и в блиндаж влетел Хорь. Направил автомат на поваров, гаркнул:
— Хенде хох!
Тушенка застряла во рту у едоков. Они медленно подняли руки, завороженно глядя, как в блиндаж ввалились еще семеро солдат в немецких мундирах, стали торопливо бросать в мешки банки с тушенкой и буханки хлеба. Наполнив мешок, тут же выносили его из блиндажа. Один держал поваров на прицеле, потом для верности их связали ремнями.
