— Как ты в штрафбат загремел, Шутов? — вместо ответа спросил Твердохлебов.
— Вы разве мое дело не видели?
— Видел, наверное, да подзабыл. Вас много, а я один.
— А меня жинка комдива соблазнила, — просто ответил Шутов. — А комдив узнал и в особый отдел на меня стукнул.
Твердохлебов засмеялся, покрутил головой.
— Ну ты и телок, Степан, ну и телок на веревочке…
— Да, телок! — нахмурился Шутов. — Вы бы видели эту бабищу. Она как клещ в меня впилась, ни вправо, ни влево.
— Ты ординарцем, что ли, при комдиве был?
— Да нет, при штабе посыльным, ну и переводчиком заодно…
— Немецкий знаешь? — удивился Твердохлебов.
— Балакаю мало-мало… Ну, дак я про что? Она, ну, жинка комдива, — начальница шифровального отдела. А вертелась все время в штабе. Мне вообще-то ребята сказали, мол, остерегись этой бабы — она по молодым мальчикам большая любительница, а я — да ладно, че мне бояться-то? Мне и молодых радисток хватало…
— Н-да-а, попал ты в переплет, Степан… Теперь вот, значит, кровью вину свою перед родиной искупать надо, — усмехнулся Твердохлебов.
— Да я искуплю, — обиженно ответил Шутов. — Только родина-то здесь при чем?
— А не надо на замужних баб падать. Кто на замужних баб зарится, тот и родину запросто продаст, — все усмехался Твердохлебов.
— Да не зарился я! — уже всерьез обиделся Шутов. — Она сама меня, как щука здоровенная, зажала, не вырвешься… — В глазах у Шутова стояли слезы. — И удовольствия никакого… будто смену на заводе отстоял!
Твердохлебов захохотал во все горло…
Они тащили вещевые мешки с большими кастрюлями и еще связку пустых мешков. Сначала шли во весь рост, а перед самыми позициями заградотряда легли и поползли.
В темноте сквозь кисею дождя стали едва различимы брустверы с пулеметами. Мелькали огоньки папирос, смутно слышались голоса.
— Вот из этих пулеметов они наших захерачили, — прошептал Хорь, обернувшись к Григорию Дзурилле. — Когда они в тыл побежали.
— Не надо было бежать… — просипел Дзурилло.
— Хватит вам трепаться, — оборвал их Петр Воскобойников. — Будем глушить или нет?
— А мимо них нельзя проползти? — спросил Дзурилло.
— Куда мимо? Там проволока с консервными банками натянута… и колья понатыканы…
— Тогда будем глушить, — решил Дзурилло и первым пополз к брустверу с пулеметом.
Воскобойников и Хорь поползли за ним. Остальная группа, человек семь, задержалась.
— Подождите пять минут, потом ползите, — сказал Воскобойников.
В окопчике перед пулеметом под натянутой плащ-палаткой сидели двое солдат. Дзурилло и Хорь рванулись одновременно, перемахнули бруствер и упали прямо на плащ-палатку, накрыв ею обеих солдат. Хорь несколько раз ударил их автоматом по головам, и те затихли. Отвернув край палатки, Хорь быстро обшарил карманы, выудил две полупустые пачки «Беломора», спрятал за пазуху.
