– Вот видишь, – вступает Джордж Кроун, – я же говорил, что в Калькутте об этом знают… тебе наплевать? Что ж, ладно. Удивительное дело, – продолжает он, – этот человек вынуждает вас думать о нем. – Он обращается к Чарльзу Россетту: – Вы говорили с ним, я видел. Об Индии?
– Да. Может, дело просто в его… манере, но мне показалось, что он издевается…
Майкл Ричард заинтригован.
– Я хотел подойти к нему. Анна-Мария меня не пустила, теперь я жалею, о! как же я жалею.
– Ты бы не смог его вынести, – вставляет Анна-Мария Стреттер.
– А ты?
Она слегка пожимает плечами, улыбается.
– О! Я… я тоже… не стоило вмешивать в это всех.
– О чем ты с ним говорила?
– О проказе, – отвечает Анна-Мария Стреттер.
– О проказе, и только… ну уж.
– Да.
– Вы чем-то встревожены, – говорит Майкл Ричард Чарльзу Россетту.
– Это очень тяжело… то, что произошло с ним сегодня вечером.
– Что именно? Прошу прощения, меня здесь не было…
– Его окончательно и бесповоротно исключили из… отсюда… по-моему это его идефикс… Думаю, – теперь он обращается к Анне-Марии Стреттер, – он давно хотел познакомиться с вами… По утрам он ходит к теннисным кортам, зачем бы еще… так мне кажется…
На нее смотрят выжидающе, но ей, похоже, ничуть не интересно.
– Как, по-вашему, Анна-Мария?.. – начинает Питер Морган.
– Конечно.
– Что ему надо на кортах? – спрашивает Питер Морган.
– Не знаю, – отвечает она.
Негромкий нежный голос, острие иглы, не причиняющее боли. Она видит, что Чарльз Россетт не сводит с нее глаз.
– Он идет наобум, – говорит она, – ищет наугад.
– Довольно об этом типе, – просит Питер Морган.
Двадцать четыре года. Он впервые в Индии. Джордж Кроун для него лучший собеседник.
Глухой рык снова доносится со стороны Ганга. Чарльз Россетт встает.
– Пойду посмотрю, добрался ли он домой, невозможно так сидеть… Это близко, пять минут…
– Он, наверно, блажит с балкона, – говорит Питер Морган.
– Если он вас увидит, – предупреждает Джордж Кроун, – то лишь утвердится в сознании сегодняшнего, как вы это называете, фиаско.
– Оставьте его, уверяю вас… – просит Анна-Мария Стреттер.
Чарльз Россетт снова садится. Тревога отпускает его. Ничего страшного, просто нервы, усталость последних недель.
– Наверное, вы правы.
– Ему ничего не нужно.
Питер Морган и Джордж Кроун, должно быть, часто ведут такие разговоры, как сегодня вечером. Они беседуют о времяпрепровождении сумасшедшей попрошайки из Калькутты, той, что всегда узнает места, где ела.
Чарльз Россетт больше не порывается выйти. Майкл Ричард задумчив, он расспрашивает Анну-Марию Стреттер о вице-консуле. Что она скажет о нем?
