.
Установление источников Лаврентьевской версии рассказа о Батыевом нашествии представляет особые трудности. Дело в том, что текст в пределах 1193–1239 гг., по словам М. Д. Приселкова, едва ли не труднейшая для анализа часть этой летописи[239].
По мнению исследователя, поддержанному А. Н. Насоновым, данный фрагмент носит сводный характер и основывается на двух летописных источниках: ростовском (свод Константина и его сыновей) и владимирском (свод великого князя Юрия Всеволодовича)[240]. При этом
«…во всех случаях, когда сводчику 1239 г. нужно было выбирать между ростовским изложением и изложением владимирским, он без колебаний и компромиссов передавал ростовскую версию. Но в одном случае сводчик отступил от этого приема и дал слитный рассказ по обоим источникам: это в описании Батыева нашествия под 1237 г., которое читалось в обоих источниках свода 1239 г. как последнее известие»[241].
Доказательством сводного характера рассказа является, в частности, присутствие в нем фраз, прямо отсылающих читателя к новому источнику (но то оставим, но мы на передняя взидем и т. п.), а также то, что, по словам М. Д. Приселкова,
«…герои этого рассказа умирают по два раза, и это на пространстве нескольких строк»[242].
В целом соглашаясь с М. Д. Приселковым, Д. С. Лихачев полагал, что ростовская часть статьи 6745/1237 г. восходит к своду княгини Марьи дочери казненного в Орде князя Михаила Всеволодовича Черниговского и супруги замученного татарами князя Василька Константиновича Ростовского[243]. Кроме того, В. Л. Комарович высказал догадку, что ряд деталей Повести о нашествии Батыя принадлежит перу самого создателя Лаврентьевского списка:
«…Все распространения, сокращения или замены в Лаврентьевской летописи) сравнительно с тем, что читалось о Батые — вой рати в Летописце 1305 г., могли быть сделаны только тем, кто этот Летописец в 1377 г. собственноручно переписывал, т. е. мнихом Лаврентием. Его авторский вклад в рассказ о Батые вой рати теперь может быть… легко обнаружен»[244].
Впрочем, это предположение не получило развернутого текстологического подтверждения[245], несмотря на то, что ее поддержал Г. М. Прохоров, утверждавший, что «Повесть о Батыевом нашествии» произведение
«…в какой-то мере писцов 1377 г.»[246].
Если в определении состава источников лаврентьевского варианта Повести о нашествии Батыя исследователи проявляют известное единодушие, то датировка самой этой компиляции вызывает у них довольно серьезные разногласия. Так, по мнению М. Д. Приселкова, данный сводный текст был составлен в 1239 г. Д. С. Лихачев же считает, что компилятивный рассказ появился лишь в 60-70-х гг. XIII в. под влиянием антиордынских выступлений в Северо-Восточной Руси и поэтому
